Красавица и чудовище

В прихожей нас уже поджидала Наташа, теперь она была не в домашнем платьице, а в таком же костюмчике что и я. В общем-то, единственное различие у неё автомат на плече был явно короче моего. В форме, девочка перестала, смотрится совсем уж маленькой девочкой и стала мальчиком с острым подбородком. Вот только немного оттопыренная вперёд курточка могла навести на мысль, что это вовсе не мальчик.

У её ног лежали две небольшие сумки, похоже, Джо нас давно поджидал и решение оставить дочку нам на попечение, было не спонтанным. Вообще меня уже некоторое время мучил закономерный вопрос, как у Негра могла появиться абсолютно белая дочка, к тому же совершенно на Джо не похожая.

— Эх, ну, Наташа пора прощается. — Обняв дочь, произнес Джо.

Я услышала тихий всхлип, так всхлипывает человек, сдерживающийся, чтобы не заплакать.

— До свидания, Папа, я люблю тебя, дождись… я ещё вернусь. — Я отвернулась и вышла во двор, мне стало неудобно подслушивать чужие прощания.

— Не люблю долгие прощания, хотя нет, я вообще их не люблю. — Проговорил Хотник, выходя со мной на крыльцо.

— Кто она и он?

— Эх они такие же как и мы, попаданцы в этот мир, Джо усыновил, Натащу четыре года назад, — усмехнувшись чему-то своему проговорил Хотник.

— А тут есть разве коренное население? — сама не зная, почему спросила я.

— Есть и довольно много, но с большей частью я предпочёл бы не встречаться, миром наша встреча не кончится. — Немного улыбнувшись ответил Влад, присаживаясь на деревянное крыльцо.

— Они опасны? — Насторожилась я.

— Опасны, но не так как ты думаешь. Это не объяснить словами.

— Значит, есть и те, с которыми можно встретиться? — Поинтересовалась я.

— Есть. — Не стал отрицать Хотник. Мне очень захотелось его ударить, ну или слега придушить. Я уже успела привыкнуть, что каждое слово из него приходиться вытаскивать клещами.

— И как их найти? — раздраженно спросила я.

— Первых, знаю, но не скажу, вторые, сами, когда захотят тогда и найдутся — пожав плечами, ответил Хотник.

В этот момент, из двери вышла Наташа, утирая рукавом текущие из глаз слёзы. И Влад, избегая продолжения допроса, бросился помогать донести ей сумки до броневика. Ну не чего в следующий раз ты так просто не отделаешься.

Влад сидел на самом кончике бронированного носа нашей машины, броневик тихо шуршал колёсами, отмеривая километры. Вокруг был ночной город, тихо горели фонари. У Влада в руках была потёртая гитара, на грифе было несколько подозрительных отметин, похожих на следы пуль.

Я лежала на крыше, на броне, и слушала, как Влад играет, он играл переборами удивительно знакомую мелодию, Наташа сейчас была за рулём и я думаю, так же как и я прислушивалась к этим переливам струн. Влад играл так, что фонари, мимо которых мы проезжали, тухли и загорались вновь позади. И тут он запел, а фонари резко вспыхнули, засветившись ярче.

   Надо мною тишина,
   Небо полное дождя.
   Дождь проходит сквозь меня,
   Но боли больше нет.

Он яростно ударил по струнам продолжая вести свою песню, а вокруг начинали сгущаться тени. Удивительно сильный голос, не очень мелодичный, но при этом исполненный такой тоски и боли, что реви он раненым медведем всё рано бы не смог испортить песню

   Я бы мог с тобою быть,
   Я бы мог про все забыть,
   Я бы мог тебя любить,
   Но это лишь игра.

Когда его песня до этих строк, по загривку побежали мурашки, а тени вокруг обзавелись видимыми силуэтами. А фонари наоборот почти погасли. Вокруг кружились призраки, именно призраки мужчины и женщины, в старомодных костюмах. Я с удивлением поняла, что они вальсируют под музыку Влада.

Песня подходила к концу, теперь он играл боем, а фигуры, налились красками, полупрозрачные мужчины во фраках, и женщины в воздушных прозрачных, как и они сами платьях. Мужчины подбрасывали своих партнёрш в воздух.

   Я свободен, словно птица в небесах.
   Я свободен, я забыл, что значит страх.
   Я свободен, с диким ветром наравне.
   Я свободен, наяву, а не во сне

Когда песня закончилась, фонари вспыхнули и взорвались, фантомы исчезли, а пространство разразилось рукоплесканием. Влад дышал как загнанная лошадь, далеко впереди светили уцелевшие лампы фонарей.

— Что это было — поинтересовалась я у Влада, всё же я не замечала за ним большой любви к пению.

— Я платил, за проезд, дань призракам, духу города. — С трудом проговорил, Влад, его рука всё продолжала перебирать лады.

— Духам города?

— Духу, он тут один, призрак этого города, сложно объяснить словами. Ты сейчас ничего не чувствуешь.

— Мне немного не по себе — призналась я.

— Это тебе немного, а меня колотит уже добрые полчаса, сейчас вроде опустило, когда он получил, плату и успокоился — тяжело выдохнул из себя эту фразу Влад.