Красавица и чудовище. Правда жизни. Книга 2

Облобызав обе мои руки, Монтойя устремился к двери, которая тут же за ним захлопнулась. Звук поворачивающегося в замке ключа, лишил меня надежды на то, что мне удастся воспользоваться моментом, и сбежать отсюда.

Я с силой пнула ногой дверь:

– Проклятье!

* * * * *

– Простите, сеньор Уэйн, но женщину с такими приметами, никто среди прибывающих не видел.

– Чёрт вас побери! – Девлин вскочил так резко, что перевернул стоящий рядом с ним изящный стеклянный столик. – Ни на что не годные идиоты! За что я вам плачу? Вам же человеческим языком объяснили, что её похитили, каким образом она должна была появиться в аэропорту?

Он нервно мерил шагами кабинет лучшего частного детектива в Боготе. Неведение о судьбе и местонахождении любимой, выводили его из себя. Собственное бессилие и некомпетентность сыщиков бесили до такой степени, что хотелось всё вокруг громить и разрушать.

– Айла, держись, родная! – мысленно, обратился он к любимой, моля Бога, чтобы успеть найти её вовремя.

– Даю вам последний шанс доказать, что вы не конченые болваны, – смерив презрительным взглядом детектива и его помощников, он продолжил:

– Ищите повсюду, в городе, за городом – везде! Выясните, с кем общался её муж, кому мог задолжать такие деньги. Не раскрывайте всех карт полицейским, они здесь все связаны с преступниками. Я остановился в этом отеле, – он кинул на стол карточку, с выгравированным на ней золотыми буквами названием лучшей гостиницей в стране. – Обо всём, что узнаете, сразу докладывайте лично мне. Будьте на связи двадцать четыре часа в сутки!

Сыщики возмущённо переглянулись между собой, но в открытую, протестовать не стали – сеньор платил такие деньги, на которые можно было содержать половину города.

Отдав ещё несколько коротких приказаний, сеньор Уэйн устало опустился на стул, прикрыв ладонями лицо:

– Умоляю, берите всё, что хотите, только найдите её…

* * * * *

После ухода тюремщика, я решила хорошенько обследовать комнату. Открыв дверцы платяного шкафа, я, аж присвистнула. Чего там только не было! Платья, блузки, брюки, топы… Ящики до отказа были заполнены шёлковым нижним бельём и всяким хламом, который, следуя логике дона Рауля, непременно должен был быть необходим всякой уважающей себя узнице.

В комнате было всего полно, за исключением того, что мне в действительности могло пригодиться, а именно, чего-нибудь острого, и желательно ещё и режущего… ну, а если было бы ещё и стреляющее, то моему восторгу вообще не было бы предела.

В двери повернулся ключ, и в комнату вошла пожилая горничная с подносом, со стороны которого, до меня доносились просто неприлично аппетитные запахи.

Желудок протестующе заурчал, тем самым давая мне понять, чтобы я засунула свою гордость далеко и глубоко, и не смела отказываться от еды. Ну что же, тут я была с ним полностью согласна. В последний раз, я ела у себя дома, и только одному Богу известно, сколько времени прошло с того дня. А мне, сейчас, силы ого-го, как будут нужны!

Почувствовав слабость в коленках, я стремительно присела в стоящее возле кровати кресло, с благодарностью принимая поднос из рук учтиво улыбающейся женщины.

Следом вошёл Родриго, или Риго, как его называл хозяин. Скрестив руки на груди, он удивлённо следил за тем, с каким аппетитом я расправляюсь с содержимым подноса.

Не выдержав его пристального взгляда, я с вызовом уставилась на него:

– Что?

Он покраснел. Хм, я его смущаю, это хороший знак.

– Простите, сеньора, я не хотел вас обидеть. Просто, я ожидал чего угодно: протестов, криков, объявлений голодовок, разбитой посуды… Но, никак не того, что вы, вот так вот просто смиритесь со своим положением. Хотя, должен признать, что это мудро с вашей стороны.

– Ну, – проговорила я, обгладывая жареную куриную ножку, и провоцирующе облизывая пальцы, – бунтовать на голодный желудок – действительно глупо! Вот сейчас, наемся до отвала, наберусь сил, и начну!

Что это? По лицу моего стража промелькнула лёгкая улыбка. Отлично, значит я на верном пути. Я его веселю, а значит становлюсь ему небезразличной…

– С чего собираетесь начать? Я, это так, на всякий случай спрашиваю, чтобы быть готовым.

Допив сок, и вытерев рот и руки салфеткой, я отложила поднос и откинулась в кресле:

– Вас ведь всё это забавляет, не так ли? Браво! Сильные, вооружённые мужики, стережёте слабую беззащитную женщину! Вас не заботит то, что я не ела уже несколько дней, вы предпочли бы видеть, как я, гордая и не сломленная умираю от голода. Вам плевать, что я мечтаю о душе, плевать, что я тоскую о своих близких, что у меня ПМС, что меня держат взаперти несмотря на мою клаустрофобию – мои мучения вас забавляют! Я права?

– ПС… чего?

Всё произошедшее со мной, и, так болезненно копившееся в душе, вырвалось из меня в неудержимом истерическом хохоте! Слёзы фонтаном брызнули из глаз, и я, всё никак не могла успокоиться.

Глава 16

Наконец, успокоившись и почувствовав невероятное облегчение, я с удивлением обнаружила, что Риго не ушёл, а по-прежнему стоя возле прикрытой двери, молча наблюдает за мной.