Красавица и чудовище (СИ)

Приняв холодный душ, я обозвала себя тряпкой и пошла в спальню. Спать не хотелось, выходить из комнат тоже. Не придумав ничего лучше, я взяла с полки первую, попавшуюся под руку книгу. Это оказался сборник стихов Анны Ахматовой.

Сев на широкий подоконник, открыв окно, включив музыку на плейере, я погрузилась в чтение.

Хорони, хорони меня, ветер!

Родные мои не пришли,

Надо мной блуждающий вечер

И дыханье тихой земли.

Я была, как и ты, свободной,

Но я слишком хотела жить.

Видишь, ветер, мой труп холодный,

И некому руки сложить.

Закрой эту черную рану

Покровом вечерней тьмы

И вели голубому туману

Надо мною читать псалмы.

Чтобы мне легко, одинокой,

Отойти к последнему сну,

Прошуми высокой осокой

Про весну, про мою весну.

Туман заволок глаза. Тело ослабло, сознания медленно уплывало во тьму. Веки бессильно закрылись. Последнее, что я слышала, это как книга, стукнувшись, упала на пол.

***

Он зашел еле слышно. Она полулежала на подоконнике, раскрытая книга валялась снизу.

"Не дурна" — подумал он, осмотрев девушку. Взял на руки и аккуратно положил на кровать, не хватало еще, чтобы она выпала из окна.

Он проследил за ней, когда девушка убегала из сада.

Ночная незнакомка оказалась любопытной особой. "София, самое подходящее имя, для этой милой девушки", — подумал он, когда уложив ее, смотрел на расслабленное бледное лицо. Да, он уже узнал все о ней, о своей милой ночной собеседнице.

Его рука, облаченная в перчатку, невольно потянулась к лицу спящей девушки, убрать выпавшую прядь.

"Как я мог ошибиться? Она даже отдаленно не напоминает ее" — произнес он, про себя смотря на нежные черты лица.

Дверь бесшумно закрылась за спиной незваного гостя оставив после него лишь ничего неподозревающую спящую девушку и алую розу на подоконнике, как извинение за грубое поведение, которому она была свидетелем.

А девушка, оставшись одна, вдруг начала вертеться на постели скидывая простыни и шепча невнятные мольбы.

***

Пульс стучал у меня в голове. Кровь казалось, взбесилась от переизбытка адреналина и ударяла в голову, из-за чего, в глазах поминутно темнело, и на доли секунды я терялась в пространстве, двигаясь лишь по инерции. Ноги толи подкашивались, то ли немели, голые ступни то и дело резались об корни деревьев, торчащих из-под земли. Камни как будто рассыпанные злым шутником, для того чтобы посмотреть, как будет мучиться подопытный, резали оголенные стопы, впиваясь в раны.

Ветер усиливался с каждым биением испуганного сердца. Деревья, которыми так умело дирижировал дух воздуха стонали после каждого нового дуновения, оо, что это были за стоны, умирающих в пытках надежд, разрывающего сердца предательства, стон безответной любви… Он не был слышен, он чувствовался, каждой клеточкой, всей душой ощущать ту муку сотни душ… От этой какофонии звуков хотелось, нет, не заплакать, разреветься, заорать, хоть как-то выплеснуть ту скорбь и печаль, которая разъедала меня изнутри.

"Успеть, только бы успеть, бежать, как можно быстрее, только бы успеть", — билось на краю затуманенного отчаянием сознания.

Корявые верви иссохших, потемневших деревьев цеплялись за ткань роскошного алого платья, чья пышная юбка кровавыми лоскутами оставалась не деревьях, как жуткое напоминание того ужаса творящегося вокруг. Корни старых повалившихся деревьев мешались, создавая преграду на пути к спасению, но собственно, куда я бежала, я не знала, лишь бы подальше, лишь бы быстрее. Но силы отказывали с каждой секундой все чаще, а сзади подгоняя меня раздавался трески, он бежал, бежал за мной.

Единственным источником света, в этом царстве Аида была луна, покровительница моего преследователя. Она как будто специально освещала меня, оставляя при этом моего преследователя в тени. Несколько раз я оборачивалась ведомая страхом, но видела лишь тьму… Луна светила сквозь паутину веток, она шептала, ее голос разносил ветер: "Тебе не убежааааать".

Я вижу свет, из последних сил я делаю рывок и вот, я в безопасности, на освещенной солнцем поляне. Она излучала свет и покой, добралась, успела. Я рухнула на колени. Смогла, я сбежала…

Сзади послышался звук ломающихся ветвей, я подскочила, но не обернулась, боясь посмотреть в лицо своему кошмару.

— Извини, — его голос тонет в шуме ветра и…. я вновь вскакиваю с кровати. Кровати? Я ведь на подоконнике засыпала. Посмотрев в сторону окна я разглядела на нем что-то красное, подойдя я с замиранием сердца подняла ярко-алую розу, лежащую на белой поверхности. Не может быть… В порыве испуга я бросилась к двери, заперто. Я, обессилено облокотившись спиной о дверь, сползла вниз. Обхватив руками, колени, старалась отдышаться. В этом замке твориться что-то странное…

Из задумчивости меня вывел стук.

— Да? — повернув слегка голову, спросила я.

— С вами все хорошо, Госпожа Зорина? — из-за двери раздался тихий голос девушки. — Вы кричали.

— Приснился плохой сон, — пояснила я. — Не могли бы вы принести мне кофе?

— Стол уже накрыт, — ответила она.

Надо приложить все свои возможности, чтобы сбежать. Находиться в постоянном страхе, бояться неизвестного хозяина, не высыпаться… Устала.