Красавица и Дракон 1

Эсфер послушно выполнил просьбу. Он сегодня был на удивление покладист. Эйрих слишком хорошо его знал, чтобы понимать: Шар молчит не просто так. Ему, скорее всего, есть, что сказать, но Эйриху это не понравится.

— Осуждаешь меня? — спросил он устало.

— Это твоя узница, — туманно ответил Эсфер. — Тебе решать, что с ней делать.

— Но она тебе симпатична, и ты ей сочувствуешь.

— Ты не можешь запретить мне эмоции.

Разговор зашел в тупик, и Эйрих переключился на картинку. До рези в глазах он вглядывался в княжну. Губы девушки кривились от боли, нежная кожа покраснела от жара, пальцы покрыли волдыри ожогов.

Ей просто надо было взять свои слова обратно! Сущий пустяк. Не так уж много он требовал.

Эйрих сжал зубы так, что они заскрипели. Сопротивление княжны сводило его с ума. Как с ней общаться? Каждая попытка поговорить по-хорошему оканчивалась провалом. Девушка упрямилась, он срывался, а потом ненавидел себя. Но, несмотря на злость, он испытывал к ней, страдающей за свои убеждение, что-то сродни уважению. Кто бы подумал, что она не испугается наказания.

Он вспомнил, как бойко она защищала княжича. Сколько страсти было в ее словах и глазах, с каким придыханием она говорила о нем. Слышать имя Дариуса из ее уст — мука. Она словно вогнала нож Эйриху в грудь и провернула.

Он так до конца и не понял, за что наказал княжну. За то, что ей плевать на погибших, или за то, что она любит Дариуса? Сорвался он точно от второго.

Но когда она стояла там — в клетке, напуганная, одинокая, Эйрих едва сдерживался, чтобы не броситься ей на помощь. Ее слезы были для него худшей пыткой. Наблюдение за ее мучениями не принесло ему ничего кроме страданий. Это открытие поразило его.

Именно сейчас, глядя на княжну в клетке, он вдруг понял, что натворил. Наказал девушку за верность семье. Наверное, она права, он в самом деле монстр.

Прикрыв глаза, он откинулся на спинку кресла. Для сосредоточения надо отрешиться от всего. Магии у него немного. Он собрал ее остатки и пустил в дело: призвал туман.

Серая дымка быстро заволокла замок. Основная ее часть устремилась во внутренний дворик. Туман окутал яму с лавой, создав плотный заслон, который почти не пропускал жар. Муки девушки уменьшились в разы.

— Сам наказал, сам пожалел, — прокомментировал Эсфер его поступок. — До чего же ты самодостаточный.

— Если не замолчишь, разобью.

— Не разобьешь. Я твой друг.

— Ты всего лишь шар.

— Порой ты бываешь ужасно грубым.

Шар обиженно умолк, а Эйрих продолжил вглядываться в изображение, частично затянутое туманом.

Не мигая, он смотрел на княжну. Дочь кровного врага… Кто бы подумал, что ненавидеть ее будет так сложно, а любить невыносимо.

Эйрих застонал. Осознание собственных чувств к девушке перевернуло его мир. Он… любит? Любит! Не может быть! Но стоило допустить эту мысль, позволить ей просочиться в сознание, и он понял, что давно с ней борется. Всячески давит ее в себе, гонит прочь, но она лишь крепнет.

Как это случилось? Где он допустил ошибку? Его не учили ничему подобному. Он не умеет любить, не знает как. У него даже родных нет, а единственный друг — кусок магического камня. Любому ясно, что у него проблемы с привязанностями. И вдруг любовь. Что теперь с ней делать — с этой абсолютной потребностью в другом человеке?

Своенравная княжна сразила чудовище. Эйрих рассмеялся, запрокинув голову. Сумасшедшее чувство, восторг и ужас в одном флаконе. Его милантэ. В один миг она стала всем для него.

— Чем тратить магию на полумеры и хохотать как ненормальный, — проворчал Эсфер, — лучше иди к ней и вытащи из клетки.

Эйрих вздрогнул. Шар озвучил то, о чем он сам думал.

— А знаешь, — он поднялся, — ты, пожалуй, прав.

— Разумеется, прав. Я никогда не ошибаюсь! — крикнул Эсфер ему вдогонку. — Пора уже запомнить.

К этому времени стемнело. Из-за тумана, который просочился даже в коридоры, люди разошлись по комнатам пораньше. Но туман не помеха для Эйриха. Он слишком хорошо знает замок, к тому же зрение дракона устроено иначе, чем у человека. Он отлично ориентируется и в темноте, и в тумане.

Эйрих быстро прошелся по коридорам, спустился по лестнице и вышел во внутренний дворик. Здесь туман был особенно густым, стен и тех не видно. И лишь клетка одиноко покачивалась на ветру. Внутри, свернувшись калачиком, спала княжна. Железо остыло, и она смогла лечь.

Эйрих запоздало вспомнил, что ключи от клетки у стража. Хорошо, в нем еще горит внутренний огонь. В первую очередь он спустил клетку. Та плавно покачивалась, не будя, а наоборот убаюкивая девушку. Потом он сжал душку замка. Она быстро накалилась в его руке, металл оплыл, решетка открылась, и Эйрих поднял девушку на руки.

Она завозилась и что-то пробормотала сквозь сон. Лава обошлась с ней жестоко, оставив отметины на бархатной коже. Некоторые до сих пор кровоточили.