Красавица и герцог

Конечно, он любил женщин. Более того, он восхищался ими, что выгодно отличало его от остальных мужчин. Ему нравилось, как они двигаются, нравилось слышать их щебетание, не важно, таяли ли они в его объятиях или недовольно ворчали. Ему доставляло огромное удовольствие наблюдать за ними. Каждая из них пахла по-своему, каждая выделялась неповторимыми движениями и жестами, и все же все они принадлежали к одному племени, таинственному и непостижимому. Их окутывала незримая аура женственности, вызывающая, дразнящая. Иногда Джеку казалось, что он явственно слышит: «Не забывай, я женщина. Мы с тобой из разных миров». Это придавало чувственным наслаждениям особую остроту. Но Джек никогда не любил ни одну из них. И не испытывал ни малейшего желания изменять своим привычкам. Он всегда полагал, что постоянная привязанность лишь осложняет жизнь, неся с собой одни неприятности. Джек предпочитал порхать от одной возлюбленной к другой. Его вполне устраивали случайные, мимолетные связи. В душе он был бродягой, а любовь всегда призывает к оседлости.

Джек улыбнулся. Одними уголками губ. В подобных обстоятельствах это самая подходящая улыбка. Он нарочно сделал ее чуть кривоватой, слегка ироничной. Улыбка должна была соответствовать его обычному насмешливому тону.

— Вы вошли ко мне в спальню.

Мисс Эверсли кивнула, медленно и рассеянно, Джеку показалось, что мысли ее витают где-то далеко. Когда она заговорила, в голосе ее звучала странная отстраненность, будто она обращалась к себе самой.

— Яникогда больше так не поступлю.

«Ну нет, только не это!»

— Надеюсь, вы передумаете, — с обезоруживающей улыбкой возразил Джек. Он шагнул вперед и, прежде чем Грейс успела угадать его намерения, схватил ее руку и поднес к губам. — Это без преувеличения самое приятное событие за весь день — мой первый день в Белгрейве, и я признателен вам за радушный прием. — Не выпуская ее руки, он добавил: — Мне доставила огромное удовольствие наша беседа о живописи.

Это была чистая правда. Джеку всегда нравились умные женщины.

— Мне тоже, — отозвалась Грейс и мягко высвободила руку, заставив Джека разжать пальцы. Она сделала несколько шагов к двери, остановилась и бросила взгляд через плечо. — Здешняя коллекция картин не уступает собраниям лучших музеев мира.

— Я жду с нетерпением, когда вы мне ее покажете.

— Мы начнем с галереи.

Джек усмехнулся. В уме ей не откажешь. Прежде чем Грейс взялась за ручку двери, он спросил:

— Там есть изображения обнаженной натуры? — Грейс застыла на месте. — Мне просто интересно, — пояснил Джек с самым невинным видом.

— Да, — отозвалась Грейс, не оборачиваясь.

«Интересно, какого цвета у нее щеки? Пунцовые? Или нежно-розовые?» Джека одолевало любопытство.

— В галерее? — уточнил он, рассчитывая, что Грейс не захочет показаться невежливой, а значит, не оставит его вопрос без внимания. Ему хотелось увидеть ее лицо. В последний раз.

— Нет, не в галерее. — Она все-таки повернулась, и Джек успел заметить насмешливые искры в ее глазах. — Там одни портреты.

— Ясно. — Джек понимающе кивнул, приняв серьезный вид. — Никакой обнаженной натуры. Что ж, пожалуй, это даже к лучшему. Признаться, я не испытываю особого желания увидеть прадедушку Кавендиша… э-э… в натуральном виде.

Грейс плотно сжала губы, но Джек знал, что она не сердится, а едва сдерживает улыбку. Ему тотчас захотелось развеселить ее еще больше, услышать, как она смеется.

— О Боже, — пробормотал он. — Герцогиня… — При этих словах Грейс фыркнула, давясь от смеха. Джек притворно нахмурился, прижав руку ко лбу. — Господи, — простонал он, — Боже милостивый.

И вот, надо же такому случиться! Она рассмеялась, но Джек этого не увидел. Он был уверен, что слышал ее смех, тихое сдавленное хихиканье. Однако в это мгновение он закрывал ладонью глаза.

— Доброй ночи, мистер Одли.

Джек отнял руку от лица и выпрямился.

— Доброй ночи, мисс Эверсли. — Он готов был поклясться, что даст ей уйти и не станет ее удерживать, но вдруг услышал собственный голос: — Я увижу вас утром за завтраком?

Грейс замерла, сжимая дверную ручку.

— Думаю, да. Если вы привыкли рано вставать.

Джек никогда не был ранней пташкой, скорее наоборот.

— О да, обычно я чуть свет уже на ногах.

— Герцогиня любит плотно позавтракать, — объяснила Грейс.

— А я думал, она обходится газетой и горячим шоколадом. — Пожалуй, он мог бы повторить слово в слово все, что говорила мисс Эверсли сегодня днем. Очень даже возможно.

Грейс покачала головой:

— Мадам пьет шоколад в шесть часов. А завтрак подают семь.

— В малой столовой?

— Так вы знаете, где это?

— Понятия не имею, — признался Джек. — Но существует превосходный выход. Вы могли бы зайти за мной сюда и проводить в столовую.

— Нет, — ответила Грейс, дрогнувшим голосом, в котором слышалось то ли изумление, то ли возмущение, Джек не смог бы сказать с уверенностью. — Но я распоряжусь, чтобы вас проводили.

— Жаль, — вздохнул Джек. — Это далеко не то же самое.

— Надеюсь, — отозвалась Грейс, медленно закрывая за собой дверь. — Я собиралась прислать за вами лакея, — донеслось из коридора.