Красавица и игрок (ЛП)

— Нет, я начала это. Может быть, это хорошо, чтобы выговориться. Я любила его. Безумно. Он был моим единственным центром внимания в течение четырех лет. — Я перевожу дыхание. — Много выходных я приезжала домой, чтобы помочь маме с Сабиной, и я пропустила много его игр, но в то воскресенье я вернулась пораньше. У меня был ключ от его квартиры, и я пошла, чтобы удивить его. Я вошла на кухню, а на столе были свечи и остатки ужина. Это были куриные грудки, фаршированные моцареллой и шпинатом, и есть только одна девушка, которая любила это готовить… Пейсли… Я долго стояла на кухне, поглощая еду, моя голова соображала. Затем я услышала их. Я осторожно открыла его дверь, и они занимались сексом… — Это определенно СМИ (слишком много информации) но я не могу остановиться. Может быть, все дело в образах в моей голове. Их ноги, сплетающиеся на кровати, их тихий шепот. — Я… я не останавливала их. Я просто присела возле его спальни и прислушалась. Мне нужно было услышать все это, чтобы по-настоящему вникнуть в суть… — Я делаю паузу. — Тебя когда-нибудь так предавали?

Он качает головой.

— Тебе повезло. Я все еще не могу есть курицу — это глупо. Ты знаешь, сколько есть блюд из курицы на свете? Курица с пармезаном, курица с лимонным перцем, жареная курица. — Я считаю их по пальцам. — Пейсли выбежала в слезах. Эндрю сказал, что это было только один раз, что это была глупая ошибка, что он спал только со мной, и у него был момент слабости, когда он подумал, как это будет с кем-то другим, а она преследовала его. Он месяц умолял меня вернуться обратно. Опустился на колени под моим окном в доме женского общества. Последовал за мной в класс. Звонил мне неоднократно. Позвал маму на помощь. — Мои губы кривятся. — Потом Пейсли пришла ко мне и сказала, что беременна. — Из моей груди вырывается долгий вздох. — Родители Эндрю вмешались и настояли, чтобы он женился на ней, если ему нужны их деньги. Я ушла и поступила в Нью-Йоркский университет.

Наступает пауза молчания, пока он смотрит на меня.

— Теперь ты живешь с ними в одном городе.

Я поднимаю руки.

— Ты видишь мою проблему. Я поклялась, что никогда не буду здесь жить, и все же…

— Верно, — говорит он довольно рассеянно, расчетливый блеск растет в его глазах, когда он осматривается вокруг. — Мелинда здесь с Пейсли, и нам обоим нужно сделать заявление. Больше не нужно прятаться. У меня есть идея. Это немного рискованно и может потребовать некоторой веры в меня, но у меня хорошее предчувствие…

Он берет меня за локоть и вытаскивает из-за стеллажей.

— Что ты делаешь? — Я восклицаю.

— Ты хочешь расплаты, верно? За то, что сделала Пейсли?

— Мама всегда говорила: Никогда не борись со свиньей. Ты испачкаешься, а свинье это нравится. Я не знаю, где она это услышала…

— Бернард Шоу. Знаменитый драматург.

— Посмотри на себя и свой мозг.

— Я люблю читать.

Я оглядываю магазин.

— Принято к сведению.

Он проводит рукой по своим красивым растрепанным волосам. Я вздыхаю, глядя на это, протягиваю руку и прикасаюсь к нему.

— Что ты делаешь?

— Ничего. Поправляю твои волосы.

— Почему?

— Я рассматривала возможность работы косметологом, когда не смогла устроиться на работу после колледжа.

Он пристально смотрит на меня.

Я пожимаю плечами. — Мне нравятся волосы. Я могу заплести французскую косу, рыбий хвост, тройной рыбий хвост, кружевную косу. — Я делаю паузу.

— Ха. Я вижу, откуда у Сабины это.

Его губы подергиваются.

— Давайте сосредоточимся. Я хочу покончить с этой историей с Мелиндой. У меня нет времени возиться с ее махинациями. Это война.

— Война звучит довольно зловеще, — осторожно говорю я. — А как насчет свиньи? Хотим ли мы опуститься до их уровня?

— Я делаю все возможное, чтобы победить. — Он тянет нас к центру магазина и машет рукой Элли, которая сияет от внимания.

— Весь город влюблен в тебя, — бормочу я.

— Не ты, — отвечает он. — Что делает это еще проще. Я тебе даже не нравлюсь.

Ох. У меня было время переварить встречу с ним и ту ужасную связь на одну ночь. Да, мое самоуважение — и сердце — забилось в ту ночь, но, возможно, я смягчилась… он все еще горевал. Я подозреваю, что он все еще такой. Такая боль может ослабнуть, но она никогда полностью не проходит.

Он ведет меня к столику рядом с Мелиндой и Пейсли, затем вкладывает мне в руки книгу, которую он схватил с витрины по пути к стойке.

— Говоря о книгах, вот одна из моих любимых — " Искусство войны " Сунь-цзы, китайского военного стратега. Возьми это. Она была написана в пятом веке и состоит из тринадцати глав, каждая из которых посвящена набору навыков, связанных с военной тактикой. Теперь люди используют его для бизнеса, соблюдения стиля жизни, юридической стратегии, чего угодно. Я использую его для футбола. Во всей жизни, на самом деле. Ты была бы удивлена такой мудростью.

— Кто? Что? И ты считаешь, что я слишком много болтаю? Я, наверное, не буду это читать, но спасибо?

Его лицо преображается искренней улыбкой, и я делаю вдох.

— Что? — Спрашиваю я через несколько мгновений.

— Ты удивляешь, — бормочет он.

— В хорошем смысле?