Красавица и Холостяк (ЛП)

С того приема, неделю назад, между ней и Лукасом установилась дистанция, которой не было с поездки в Сиэтл. И это он ее установил. Он вел себя сдержанно и предельно вежливо, что ее отпугивало. Даже в единственном месте, где он никогда не сдерживался с ней — их спальне — он стал отстраненным. Это ранило. Это смущало ее. Это заставляло усомниться в собственной привлекательности. Прежняя неуверенность подняла голову, и, в качестве защиты, она отстранилась от него тоже, увеличивая пропасть. Пропасть, которую не знала, как перепрыгнуть.

Она стянула пальто, усталая из-за бессонных ночей и долгого дня в молодежном центре. Хотя она и благодарила Бога за свое время в центре. Там она могла забыть о резком повороте, который взяли ее отношения с Лукасом. Она могла потеряться в работе, но сейчас, в звенящей тишине, ее ничего не могло отвлечь. Вздохнув, она закрыла дверь шкафа, а, когда она направилась в холл, ее мобильный завибрировал в кармане юбки. Ее пульс замер. Насколько жалкой делала ее надежда услышать голос собственного мужа? Не достаточно «ты-первый-клади-трубку-нет-ты» жалкой, но определенно в степени «я-хочу-спать-в-твоей-рубашке-чтобы-меня-окружал-твой-запах» жалкой.

Достав телефон, она взглянула на экран.

Тайлер.

Господи. Она нажала на клавишу отказа и вернула телефон в карман. С тех пор, как она пропустила вечеринку его семьи на прошлой неделе, но звонил ей пару раз. Несомненно, науськанный ее матерью. Сидней фыркнула в отвращении. Покачав головой, она занялась почтой и, что было ее делом, рассортировала ее. Она избавилась от ненужных листовок, оставила свое письмо на столе, а остальное отнесла в кабинет Лукаса.

Она зашла в комнату, щелкнула выключателем и вдохнула аромат. Еще один глупый ритуал. Но, раз уж он ни разу не застал ее за этим, она считала его безобидным. Она пересекла комнату и обогнула стол. Секундой позже она опустила почту на обычно безупречную поверхность рядом с небольшим конвертом из манильской бумаги. Она сделала шаг назад, но потом ей в глаза бросилось имя, напечатанное на конверте.

Контракт «Блэйк Корпорейшн».

Она нахмурилась. Что еще за контракт? Это связано с ее отцом? После минутного сомнения и вспышки вины, она схватила конверт и открыла незапечатанный конверт. Она достала толстую стопку бумаг и, отбросив конверт на стол, изучила первую страницу.

Ее сердце загрохотало, а что-то в животе оборвалось.

Джейсон Блэйк. Требование отставки генерального директора и председателя совета директоров «Блэйк Корпорейшн». Запрос обладателя большинства акций Лукаса Оливера.

Что это такое?

В животе поднялась тошнота, к горлу подкатила кислая желчь. Что это значит? Она просмотрела пару страниц, и внутри нее, подобно темной и глубокой пропасти, разверзнулся ужас и боль предательства.

Над ней раздался звонок в дверь. Она осталась примороженной к столу, уставившись на стопку юридических документов. Только когда вторая настойчивая трель отозвалась эхом в доме, она смогла двинуться к двери кабинета с контрактом, все еще зажатым в ее кулаке. Оцепенелая, она вернулась на первый этаж и открыла входную дверь.

— Тайлер, — она посмотрела на своего бывшего жениха, не понимая, почему он стоит у порога ее дома. — Что ты здесь делаешь?

— Хотел с тобой встретиться, — он кивнул на дверь. — Не против, если я зайду? Это займет всего пару минут.

Озадаченная, она открыла дверь пошире и отошла в сторону, позволяя ему зайти.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Я пытался дозвониться, но, думаю, ты не получила мои сигналы. Или… — его рот искривила осуждающая улыбка, — …вероятно, ты их избегала. Но не буду тебя винить за это.

Кроличья нора. Когда это она прыгнула туда? Она ущипнула и помассировала свою переносицу, будто эти движения могли разогнать туман, окружавший ее с тех пор, как она обнаружила документы на столе Лукаса. Повернувшись к Тайлеру, она закрыла дверь.

— Извини, Тайлер. Ты вводишь меня в недоумение.

— Могу себе представить, — он провел рукой по своим коротким, темным кудряшкам. — Я не задержу тебя надолго. Хотел поговорить с тобой о тех выходных.

Откинув голову назад, она испустила ломаный смешок. Боль от ее открытия все еще билась в ней, как еще одно сердцебиение. Господи, она не могла заниматься этим сейчас. Не могла иметь дело с тем, что привела в действие своими махинациями ее мать. Опустив голову, она развела руками.

— Извини, но тебя дезинформировали, я не собиралась идти на твою вечеринку. Мама, не сообщив мне, приняла приглашение от моего имени. Мне жаль причинять вред отношениям между нашими родителями, но я замужем — замужем за другим мужчиной, и пойти на ваш прием без него было бы проявлением неуважения к нему.

— Знаю, — сказал он. — Вот почему я пришел извиниться перед тобой.

Даже если бы он отрастил крылья и полетел по комнате с криком «Небеса падают», она не могла бы удивиться больше.

— Ч-что? — заикнувшись, переспросила она.

Еще одна насмешливая полуулыбка. Но эта насмешка была направлена на него самого, не на нее.