Красавица и Холостяк (ЛП)

— Сидней отлично постаралась. Особенно, учитывая, с чем ей пришлось работать. Ну, ты знаешь, недостаток времени, дела, которые решаются в последнюю минуту... шантаж.

— Эйдан, — прорычал Лукас.

— Ладно, ладно, — протянул тот, поднимая свободную руку, капитулируя. — Твоя клятва была по-настоящему прекрасна.

Эйдан выгнул бровь, будто ожидая от него ответа или реакции. Лукас уставился на друга, сохраняя молчание. Эйдану придется ждать очень долго, чтобы чего-то добиться. Даже себе Лукас не мог объяснить, почему он написал эти слова прошлой ночью. Черт, он и не хотел анализировать свои мотивы.

Еще он не хотел зацикливаться на том, как его потрясло ответное заявление Сидней.

— Хорошо, я не буду приставать, раз уж это день твоей свадьбы, — Эйдан изучил зал, и его темно-русые брови сошлись в хмурой гримасе. — Мне казалось, ты сказал, что отец Сидней отрекся от нее, — заметил он. — Но он здесь.

Да, Джейсон и Шарлен пришли на их свадьбу. Они даже приклеили фальшивые улыбки и казались абсолютно счастливыми за выбор своей дочери.

— Хотелось бы верить, что их намерения исключительно альтруистичны, но почему-то я не могу себя в этом убедить, — протянул Лукас.

— Хммм, — Эйдан замолчал, переключив свое внимание на Сидней. — По крайней мере, кажется, она рада их появлению. Думаю, это единственное, что имеет значение. Ни одна невеста не должна грустить в день своей свадьбы.

И правда, в глазах Сидней блестело удовольствие, когда она заметила их, спускаясь по лестнице и заходя в гостиную. В тот момент ее лицо осветилось восхитительной, искренней улыбкой — не той отвратительной, равнодушной, холодной карикатурой, которую она обычно натягивала — это стоило знания, что ее родители вероятнее всего пришли, чтобы спасти незапятнанный образ идеальной семьи, но не ради нее самой.

— Вспомни солнце... Кажется, твой новоиспеченный тесть хочет тебе что-то сказать, — напряжение охватило фигуру Эйдана и ожесточило его черты. Большинству людей он представал как приветливый, беззаботный плейбой, но лишь некоторые могли видеть мужчину, которого жестокие и безжалостные улицы Чикаго заточили до остроты бритвы. — Хочешь, чтобы я остался? — спросил он, пока Джейсон шел к ним, здороваясь с гостями, будто бы он был хозяином мероприятия и гордым родителем невесты.

Ярость и ненависть, все время кипевшие в глубине, поднялись и нахлынули на Лукаса горячими, свирепыми волнами. Вот какое действие производил на него Джейсон.

— Нет, я в порядке, — ответил он ровным голосом. — Но спасибо, — он хлопнул Эйдана по плечу.

— Хорошо, — тот поднял свой бокал для очередного глотка, но его глаза, суженные и сверкающие, остались на Джейсоне. — Я пойду очаровывать твою жену.

Лукас фыркнул, прежде чем вдохнуть и встретиться лицом к лицу с мужчиной, подарившем ему цель жизни — возмездие.

Отец его новоиспеченной жены.

— Лукас, — громкое, веселое приветствие Джейсона отозвалось скрежетом в его ушах. Особенно, когда лишь один взгляд в ледяные карие глаза выявил ненависть, по силе соперничающую с его собственной. — Мои поздравления и добро пожаловать в семью, сынок.

Он схватил Лукаса за руку, притягивая его ближе для быстрого, жесткого объятия, в то время как желудок Лукаса протестовал против слова «сынок». Он до смерти надеялся, что на кухне можно найти какой-нибудь щелочной раствор. Обычное мыло и вода не смогут отскрести толстый, грязный слой лживости Джейсона.

— Я рад, что вы и ваша жена смогли прийти сегодня, мистер Блэйк, — вежливо ответил он.

— Мы бы ни за что не пропустили такое большое событие в жизни Сидней. Если она счастлива, то и мы счастливы. И не надо таких глупостей, как мистер Блэйк. Теперь мы семья. Пожалуйста, зови меня Джейсон.

Господи Иисусе, со всей этой ерундой, извергающейся из него, этому человеку стоит баллотироваться в президенты. Джейсон склонил голову.

— Не возражаешь, если я оторву тебя от вечеринки на минутку? Я хотел бы с тобой кое о чем поговорить. Наедине.

— Конечно, — согласился Лукас.

Ощущая кожей вес интереса к ним двоим, он вывел Джейсона из гостиной и привел на садовый уровень особняка, который он превратил в кабинет, домашний офис и библиотеку. Он направился к забитому под завязку бару.

— Могу я предложить вам напиток, Джейсон?

— Хватит нести чушь, Оливер, — рявкнул тот.

Вздохнув, Лукас плеснул немного бурбона в бокал и вернул пробку в графин.

— Полагаю, время любезностей закончилось? — издевательски спросил он.