Красавица и пират

Жанне было даже немного жалко церковного чиновника. Хорошо, что он избрал своей стезей духовное поприще, в светском костюме он совершенно не имел бы успеха у дам.

Протонотар щедро знакомил их с достопримечательностями Рима.

– Не спешите, госпожа Жанна, – мягко увещевал он. – Город Льва не исчезнет, даже если вы немного задержитесь. Ведь мы проходим под стенами, построенными еще в одиннадцатом веке от Рождества Христова. Их возвел папа Лев Четвертый, потому-то и зовут город за стенами его именем.

– Они весьма толстые, – заметила Жанна, вступая под арку ворот. – Толще стен моего замка.

– Конечно! – подтвердил протонотар. – Ведь они соединяют резиденцию папы с замком святого Ангела. В случае опасности по верху стен повозка умчит папу под прикрытие бастионов замка. Вас еще не отправляли во дворец Новой Канцелярии?

– Нет, – удивилась Жанна. – Пока все, связанное с моим прошением, делается внутри Ватикана.

– Возможно, вам и не придется ее посещать, она находится довольно далеко. Если попадете туда, обратите внимание на дворец.

– А что интересного в этом дворце? Почему возникла нужда в еще одном здании для канцелярии? Неужели такая масса работы?

– Суть не а этом, просто в одну из ночей племянник его святейшества проиграл племяннику тогдашнего папы Сикста Четвертого шестьдесят тысяч скуди. Эти деньги выигравший кардинал Риарио и отдал на возведение нового дворца для канцелярии, чтобы облегчить труды бедных канцеляристов. Вот так в Риме появляются дворцы…

Они прошли ворота и свернули направо, к фонтанчику. Там протонотар покинул девушек, спеша по своим делам, а Жанна с Жаккеттой остались, чтобы попить удивительно вкусной воды.

Начался еще один день ожидания…

В следующий раз протонотар нагнал их на обратном пути из Ватикана.

В отличие от Жанны, у него был хороший день и протонотар излучал благодушие.

– Я вижу, госпожа Жанна, – шутливо заметил он, – что вы большая поклонница пеших прогулок. Вы упорно не пользуетесь экипажем?

Жанна не пользовалась экипажем исключительно из соображений экономии, но протонотару она, конечно же, назвала другую причину:

– Я думаю, что по этому городу нужно ходить пешком. А вы, отче, как я вижу, тоже отдаете предпочтение пешим прогулкам?

– О да, смирение, смирение и еще раз смирение… – благостно улыбнулся протонотар. – Что толку, если в тщете и суете я буду проноситься по улицам Рима? Никчемная гордость, тщеславие и прочив пороки… «Терпеливый лучше гордеца», так что решил я, недостойный божьей милости, утруждать свои стопы, спасая душу.

– А почему вы перешли с должности секретаря кардинала Риарио в канцелярию его святейшества? – невинно спросила Жанна. – Я совсем не разбираюсь в церковной иерархии…

– К сожалению, земные тяготы не отпускают даже нас, слуг божьих… – пространно и непонятно объяснил протонотар.

Потом помолчал и неизвестно нечему решил объяснить все подробнее:

– Видите ли, госпожа Жанна, если бы можно было выбирать, я бы, конечно, предпочел остаться секретарем его преосвященства. Я и мой господин были не только духовно едины, но к тому же являлись (и, естественно, являемся) земляками. Я тоже из Генуи. В силу этих причин я имел счастье заносить на бумагу мысли и осуществлять замыслы кардинала, как никто другой. Я был рядом с ним с самого начала его посвящения в сан, когда ему привезли эту радостную весть и кардинальскую шапку прямо в Пизанский университет, где Рафаэлло Риарио изучал каноническое право.

По воле дяди кардинала, его святейшества Сикста Четвертого, мы проводили политику святого престола в итальянских землях, участвовали в переговорах, а случалось, и в заговорах, но с единственной целью заставить государей чтить святую церковь так, как она того заслуживает. Даже нашим жизням порой угрожала смертельная опасность, во Флоренции мы как-то попали в такой водоворот, что не чаяли остаться живыми.

Но, увы, после смерти его святейшества неблагодарная чернь забыла все благодеяния, которыми он ее осыпал, а силы, всегда пользующиеся всякой нестабильностью в государстве для мятежа, вывели плебс на улицы…

Всех, кто имел отношение к дому Риарио старались убить, генуэзцев грабили. Сбылись слова пророка Иеремии:

Безжалостно поглотал Господь Иаковы жилища,
Ниспроверг в слоем гневе укрепления Иудеи,
Царя ее и князей осквернил, швырнул на землю.
Во гневе своем срубил Он рог Израиля,
Отвел назад десницу пред лицом супостата,
Возжег в Иакове пламя, что все кругом пожирает.
Скалят пасть на нас все врага наши,
Удел наш – страх и яма, опустошение и погибель.
Из глаз текут слез потоки из-за гибели моего народа.

Воистину было так, как сказано Соломоном: «Видел я рабов на конях и князей, шагавших пешком, как рабы».