Красавица Леночка и другие психопаты

Потом через какое-то время она рассказала ему о том, что у неё проблемы со здоровьем и что ей нужно ложиться в больницу на операцию. Джонни подумал: наверное, что-то связанное с женскими болезнями, т. к. иначе она бы сказала что именно. Теперь её незапланированная встреча с её любовником представлялась ему уже в несколько ином свете, фактически как акт проституции с целью получить от него деньги на лечение. Когда Джонни осторожно высказал предположение, не была ли их встреча как-то связана с её направлением в больницу, та сначала заявила что надо, мол, ловить каждую встречу, потому что другой уже может не быть и неизвестно что будет с ней после операции. Однако потом добавила, что она встретилась бы с ним в любом случае. Впоследствии, однако, интерпретация Джонни получила косвенное подтверждение. Словно аргументируя то, чем её так привлекает её бывший, она указала, что он всегда приходит на помощь, когда ей плохо, когда ей трудно, имея в виду, очевидно, деньги на лечение. Мол, примерно в то же время ухаживал за мной один крендель, с которым меня познакомили люди с работы, а как я сказала ему, что ложусь в больницу, он сразу исчез. И хотя она этого не сказала явно, Джонни интерпретировал это так, что тот новый ухажёр отказался оплатить её лечение. Таким образом, выяснялось, что Леночка не только пыталась вернуть своего бывшего, сидела на сайте знакомств, но ещё и, как оказалось, якшалась с мужиком, которого ей сватали на работе. И это только из того, что ему было известно. А кто мог поручиться, что на этом её круг тесных личных контактов с мужиками был исчерпан?! Ай да Леночка!

В последнем письме перед тем как отправиться в больницу, она написала: пока я буду в больнице, ты мне пиши. Когда я вернусь, мне будет приятно почитать твои письма. Джонни ответил: хорошо. Однако тут же подумал: а не слишком ли это? Что бы он ни чувствовал по отношению к ней, какой смысл писать безответные письма женщине, которая спит с другим мужиком и строит на него вполне определённые планы? Да к тому же ещё не теряет времени, и пока она не получила того мужика обратно, шляется с другими «ухажёрами», с которыми она знакомится в инете и где только можно… Нет, пожалуй, надо больше себя уважать. А раз уж он проявил малодушие и ответил ей «хорошо», теперь остался только вариант, как раз соответствующий его темпераменту в плане дурной привычки откладывать всё до последнего. Когда она, по его разумению, уже должна была быть в больнице, он написал ей смс, чтобы поинтересоваться, как она там. На его удивление, она быстро ответила, сказав, что её уже прооперировали, но что больше она ничего написать не может. Он ответил: хорошо, тогда напиши когда будешь в состоянии. Однако больше с её стороны никаких смс не последовало, Джонни не знал уже, что и думать, однако написать ещё одну смс почему-то постеснялся. Разумеется, по почте он тоже ей ничего пока не писал.

Неприятная развязка в его тревожных мыслях на тему «что же случилось с Леночкой» наступила, когда однажды он вдруг увидел её онлайн в аське. Естественно, она начала с того, как ей не нравится, когда люди не выполняют свои обещания, что таким людям нельзя доверять и т. д. И хотя Джонни в ответ что-то сконфуженно мямлил о том, как она не ответила на его смс, Леночка говорила, что за такое поведение надо его казнить. И Джонни снова чувствовал себя ужасно неловко, что он не держит свои обещания, что опять вынужден оправдываться перед ней, хотя внутри он был уверен, что она слишком много берёт на себя и т. д. Она же абсолютно хладнокровно писала ему: чего ты стеснялся? Номер знаешь — мог бы позвонить. Так что сам, виноват, и виноват ты и только ты. Ты предатель и тебя надо казнить!

Закончив распекать Джонни, она начала крыть медперсонал, не стесняясь особо в выражениях. Мол, к ней там относились не очень, а под конец её там вообще возненавидели. И что врачиха, которая ей там это делала и вообще ею занималась такая сука. Мол, у меня там до сих пор болит и даже держится субфебрильная температура (хотя Леночка даже назвала точные цифры — 37,4, Джонни допускал, что она могла приврать насчёт повышенной температуры просто для нагнетания пафоса), меня выкинули из больницы, и вот теперь я вся никакая должна сидеть на работе.

Однако, несмотря на драматизм Леночкиного рассказа, у Джонни почему-то сложилось впечатление, что она получила вполне адекватную по качеству медицинскую услугу. По крайней мере, насколько на это была способна продажная медицина за ту сумму, что отслюнявил её любовник. Скорее, просто в силу её расстройства личности она плохо переносила негативные моменты в своей жизни, и тогда накопившееся в ней зло прорывалось, словно душевный гнойник. Потом, она почему-то рассчитывала, что с ней будут обращаться как с принцессой. Медработники же, вероятно, смотрели на это так, что она просто капризная и избалованная. И, вероятно, даже получали своего рода удовольствие, ставя её на место.