Красавица Леночка и другие психопаты

Примерно такие мысли роились голове у Джонни, когда известный в прошлом музыкант поинтересовался у него, берёт ли он железо себе или для перепродажи. При встрече Андрей повёл себя неожиданно, и, как показалось Джонни, не вполне адекватно. Вместо того чтобы по-быстрому совершить сделку, откланяться и уехать, он горячо приветствовал Джонни — так, словно тот был его старым другом, с которым сто лет не виделись. Андрей принялся ему рассказывать о том, как он был барабанщиком в группе «Зараза». О том, как они создавали свою команду, какие трудности им пришлось преодолеть, как их обожали поклонники. Наконец, он рассказал о том, как в 2002 году был вынужден покинуть коллектив из-за разногласий с другими участниками. Какие трудности пришлось ему пережить с тех пор, перебиваясь случайными заработками, в то же время сохраняя верность главной любви своей жизни — тяжёлой музыке. В результате этого рассказа в сознании у Джонни на некоторое время сформировалась яркая картинка творческого человека, несмотря ни на что преданного своему делу. Себя же он видел в этой ситуации презренным барыгой, стремящимся нажиться на жизненных трудностях талантливого человека. Здесь следует отметить, что хотя Джонни никогда не был поклонником тяжёлой музыки, он всегда уважал её исполнителей как людей, которые стремятся раскрыться в своём творчестве, в противоположность насквозь продажным «попсовикам». Поэтому когда Андрей перешёл, наконец, к делу, Джонни неожиданно для себя отдал Андрею по его просьбе даже больше денег, чем та сумма, о которой они вначале договаривались. Андрей поблагодарил его, сказав, что, несмотря на то, что едва знает Джонни, он чувствует, что тот действительно хороший человек. Прощаясь, он выразил надежду, что их контакты продолжатся, и добавил, чтобы тот при случае заглянул на сайт, посвящённый его музыкальным проектам.

С одной стороны, Джонни вроде как был рад встрече с необычным человеком, повеявшей на него свежим ветром новых впечатлений, немного развеивающим его беспросветное одиночество. Но вместе с тем было у него какое-то смутное, некомфортное, тревожное чувство, что, возможно, его просто развели, навешав ему лапши на уши, чтобы продать хлам, который, возможно, даже не работает. Уж как-то слишком хорошо, легко и непринуждённо работал Андрей своим хорошо подвешенным языком для человека, перенесшего столько жизненных невзгод, как следовало из его рассказа. А может, он просто держался молодцом, кто знает? Но по возвращении домой Джонни убедился, что хлам работал, и на какое-то время забыл про Андрея.