Красавицы и чудовища (СИ)

— Мы, к сожалению, не сможем сопровождать вас в столицу, - продолжал он. - Нужно найти злодеев, напавших на королеву и укравших священную книгу. Судя по тому, что мы тут увидели, я выбрал правильный путь.

Гордон ушам не поверил. На лице графа ни один мускул не дрогнул. Он стоял как статуя из мрамора, вновь сложив руки и крылья. В глазах невозможно теперь было прочитать эмоций.

— Ужасная весть, - воскликнул князь. - Сожалею, как она? - произнес он тише. Виктор кивнул в знак благодарности, но сдержал эмоции, бушевавшие в нем. В глазах его горел огонь ненависти, костяшки пальцев побелели, сжимая рукоять меча, но голос был твердым.

— Нет времени рассказывать, во дворце все узнаете, - ответил он.

— Я пустился бы в путь с вами, но должен доставить графа, - произнес Гордон, догадываясь, что дела плохи.

— Я отправлю с вами несколько солдат. Дорога расчищена, вы доберетесь до Уайтпорта за два дня, - продолжал принц.

Солдаты, проверявшие замок, добили последних вурдалаков и присоединились к остальным.

— Это место очищено, - сказал один из них, в форме военного священника. - Я прочитал молитву над телами погибших.

— Черная магия? - спросил Виктор. Священник кивнул.

— С другой стороны здания мы нашли господина. Я не знаю, кем он был, но его не постигла участь остальных, - продолжал он.

— Это магистр Митт, - раздался голос графа. Священник вздрогнул и с ужасом уставился на Кристиана. - Прислужник Врага. Его хозяева покинули это место раньше. Возможно, я даже знаю одного из них.

— Ваш друг? - робко, но с иронией спросил священник. Гордон с укором посмотрел на него.

— Я обязан ему своим нынешним видом, - ответил Кристиан, не замечая насмешки.

— Простите, граф, - сказал Виктор. - Будем надеяться, вам помогут вернуться к нормальной жизни. Иначе... - он не закончил, многозначительно посмотрев на подданного. Кристиан понял, иначе ему не видать Николь. Но все прочие истолковали его слова по-другому. Большинство решило, что принц не хочет преждевременно пугать графа казнью.

— Логан, отправьте с ними двоих солдат, а нам пора.

С этими словами принц вскочил в седло и покинул двор. Гвардейцы последовали за ним. Капитан выкрикнул два имени и пришпорил лошадь. Оставшиеся гвардейцы помогли Ранду и Гордону поднять карету и вывели ее на дорогу. Кристиан занял место внутри, ехать верхом он не мог, лошади шарахались от него как от дикого зверя. Спустя какое-то время он погрузился в сон, приобретая постепенно прежнее обличье. Гордона это радовало и пугало одновременно. Кристиан мог проснуться новым существом, а мог и вовсе не проснуться и князь не знал, что лучше. Он сидел напротив в карете, и с замиранием сердца наблюдал за изменениями в графе. Черты его еще более заострились, и бледность стала уже с зеленоватым оттенком. Одно радовало Гордона, Кристиан опять стал похожим на человека. Крылья стали черным туманом, рассеявшимся при первых солнечных лучах. Когти сменились зеленоватыми ногтями, а в глазах можно было различить зрачок.

Буря более не возобновлялась, и дорога была ровной и гладкой. В ближайшей деревне взяли свежих лошадей и поспешили дальше, не оставаясь ночевать. Солдаты хотели поскорее доставить дворян и вернуться к своим. Ранд правил экипажем, а гвардейцы освобождали дорогу, приказывая встречавшимся крестьянам и всадникам уступить. Никто и не догадался бы, что в карете не важная королевская персона, а страшное новое существо.

Через два дня впереди показались белые стены Уайтпорта.

Глава четвертая

Уайтпорт.

Королевский дворец.

22е. Четвертый зимний месяц. 696 год.

Столица жила в ожидании вердикта врачей. Король отменил бал по поводу Перехода Календаря, но простой люд лишь на время приостановил приготовления к гуляньям.

Доктора день и ночь не отходили от королевы, но никто не мог сказать, что с ней. Она не приходила в сознание, но все же была жива. Столица погрузилась в печаль. Нигде не играла музыка, не пели песен. Люди сочли болезнь королевы плохим знаком. Каждый, кто любил ее, оделся в черное, а таких было большинство. Виржиния была любимицей народа.

Королевская семья впала в уныние. Теодор места себе не находил, меряя шагами комнату перед покоями жены. Он резко реагировал на печальные лица врачевателей, выходящих от нее. Король не желал сдаваться, призывая во дворец всех, кто хоть что-то понимал в знахарстве.