Красавицы и чудовища (СИ)

- Вы уверенны, что правильно интерпретируете древнюю мудрость, сенатор? Сдается мне, вы хотели сказать "рыбак рыбака чует издалека". В этом случае вы правы. Общий опыт рабства заставляет нас с мужем смотреть на проблему свободы несколько иначе, чем это было принято в демократических кругах Республики. Как и на рабство.

- Проблема рабства существует не одну тысячу лет, - пожала плечами наконец решившая снизить внутренний накал разговора Мон и просто пофилософствовать. - Но эта проблема периферии. В конце концов, истинная демократия не в праве вмешиваться и вековые традиции и обычаи иных видов и рас, даже если эти обычаи кажутся цивилизованному человеку ужасными.

- Наверное. Особенно, если под демократией понимать власть демократов, а не власть большинства.

- Типично плебейская постановка вопроса.

Пора вмешиваться? Нет, наверное, уже сматываться, чтоб под раздачу не попасть. Вейдер разговор с Таркином не закончил. Зато давешняя тогрута - не иначе как секюрити Падме Скайуокер, уже морским драконом круги нарезает, с каждым разом сокращая радиус. И старшая дама с графом Дуку под ручку прямехонько сюда заруливает.

- Добрый вечер, господа, - с милой улыбкой а-ля ранкор на охоте, кивнула компании дама. - Позвольте, граф, представить вам мою дочь - Падме Скайуокер королеву Амидалу Дома Наберрие.

- Добрый вечер, граф, - протянула руку для поцелуя Падме.

- Граф Ян Дуку-младший, глава правящего дома Серенно.

- Рад нашему знакомству, прекрасная леди, - чуть чопорно поклонился, приложившись к ручке, сереннец.

Еще бы ему не радоваться, мысленно усмехнулся Додона. Если бы муж нашей прекрасной леди шесть лет назад не грохнул дядю графа - Дуку-старшего, не видать бы племяшу места главы дома еще долго-долго. Он семейке Скайуокер по гроб жизни обязан. И верно, точку в напряженном разговоре поставил именно граф. Да какую.

- Надеюсь, на продолжение знакомства, милая Падме. Но сейчас не хочу мешать вашему общению с друзьями. Мы-то с вами еще поболтаем сегодня после спектакля на ужине правящих домов миров Империи, а у ваших знакомых приглашения туда наверняка нет.

Все, надо разводить стороны, а то позеленевшая Мон наговорит совсем лишнего.

- Ах, спектакль начнется уже совсем скоро. Пойдемте же в зал!

Ян Додонна перемигнулся с тезкой Дуку. Граф вновь подхватил под руку мать, журналист - дочь. И оба дружно отправились возвращать опять зарывшемуся в делах лорду Вейдеру его дам.

Во время этой недолгой дороги Падме благодарно кивнула Додонне. Тот тихо шепнул.

- Могу ли я рассчитывать на интервью с вашим мужем?

- В мире нет ничего невозможного.

***

Зал Императорской Оперы постепенно заполнялся зрителями. Капитан-лейтенант Пиетт помог своей девушке усесться на ее месте и стал осторожно оглядываться по сторонам. Посмотреть вокруг было на что и на кого. Только демонстрировать излишнее любопытство неудобно. В театре и в частности в опере звездолетчик ни хатта не смыслил. Но его новая столичная знакомая оказалась заядлой театралкой. И Фирмус не устоял перед тем чтоб попижонить, удивив понравившуюся девушку способностью добыть билетик на ожидаемую премьеру.

И о потраченных на это боевых не пожалел. Занятное место, в котором пол штаба флота неформально общается. На будущее надо иметь в виду. Пока адмиралы ему без надобности. А вот то, что офицер отдела кадров, к которому Пиетту через день-два за новым назначением идти, видел, как милорд кивнул каплею, назвав того по имени, может оказаться полезным уже очень скоро. Да и девушка теперь смотрела на него почти как на адмирала. Глупость, а приятно.

- Смотрите, Фирмус, император! - восторженно зашептала ему на ухо подруга.

Офицер, как, впрочем, и весь зал, повернул голову к императорской ложе. И ничего не увидел. Все пространство ложи словно черными непроницаемыми клубами дыма заполнено. Вопреки законам физики "дым" этот не рассеивался, а продолжал клубиться внутри ложи, надежно закрывая находящегося в ней от взглядов извне. И, надо думать, не только от взглядов. На обычное силовое поле не похоже, но работать должно не хуже.

Впрочем, разглядывать долго проявление Темной стороны Силы в чистом виде не пришлось. Свет в зале погас и представление началось. И неожиданно увлекло так, что и про карьеру, и про девушку просто забылось.

Про последнее - почти. Держать ладошку девушки в своей руке Фирмус не забывал, и ее пояснения по поводу происходящего на сцене оказывались весьма кстати. Ну, кто бы мог подумать, например, что это кружение танцовщиц с Джионозиса по всему объему сцены называется танцем маленьких нетопырей.

***