Красин

От вагона к вагону метались по платформе люди, норовя штурмом взять состав. Им, истомленным долгим и безнадежным ожиданием, озлобленным, голодным, поедом съедаемым вошью, было невдомек, что этот поезд, и желанный и ненавистный, отведенный не им, а «товарищам комиссарам», едет за их же благом, ибо истерзанной войной, нищетой и разрухой стране-, как кровообмен человеку, необходим товарообмен с другими, богатыми, а не разоренными странами.

В поезде шла жизнь, деловая и напряженная. Красин никогда и нигде не терял времени, попусту. В том числе и в пути. Потому ему была неведома дорожная тоска — тягостная тоска безделья.

Он снова и снова изучал документы, делал выписки и заметки, готовился к предстоящим выступлениям, проводил совещания с членами делегации.

В Петрограде пришлось сделать остановку. Финны, шведы, англичане никак не могли столковаться, как и кому доставить советских делегатов в Швецию.

Вынужденную задержку Красин использовал для встречи со старыми друзьями — Горьким и Андреевой.

Горький повел его и Ногина в Эрмитаж — продемонстрировать плоды деятельности созданной по инициативе Красина «Экспертной комиссии». В хранилищах Эрмитажа они осмотрели богатое собрание картин, старинной мебели, гобеленов,

197

фарфора. Эти художественные ценности, находившиеся ранее в барских дворцах и особняках, были спасены комиссией от расхищения.

Вечером он и Ногин были в гостях у Горького.

— Эх, друзья мои англичане, — с улыбкой поглядывая на новоявленных дипломатов, говорил Горький Красину и Ногину. — Погляжу на вас: вы не сэры, а просто весьма серы! Приедете туда — сейчас же отправляйтесь к портному. Честное слово, даже покойный Саввушка Морозов не выдал бы под такие костюмы ни гроша. А ведь вы за миллионами едете! И в таком затрапезном виде.

— Светлая голова у вас, Максимыч! — сказал Красин.— Совет ваш принимаю: задержусь по делам в Гельсингфорсе, приведу гардероб в порядок. А Виктору Павловичу устроит это в Стокгольме Литвинов, он уже там.

Встреча с Финляндией была обставлена с помпой. От самой границы поезд сопровождала финская воинская часть и офицер английской армии капитан Френч.

То ли почетный эскорт, то ли заурядный конвой. Как хочешь, так и понимай. Скорее, последнее.

Наплевать. Не мешали бы работать.

А работы все прибавлялось, В Выборге в поезд сели представители финского правительства и деловых кругов. С ними пошли беседы — о будущих мирных переговорах и экономическом сотрудничестве.

Неделю спустя после выезда из Москвы делегация 31 марта прибыла в Стокгольм.

Умение быстро ориентироваться в новой обстановке сослужило Красину добрую службу и здесь. Он с поразительной быстротой разглядел в экономике Швеции то, что ему нужно было увидеть.

Шведам не хватало рынков сбыта. Экономическая блокада России порядком потрепала и их.

Своими наблюдениями и выводами он поделился с Лениным:

«Трехнедельное пребывание в Швеции и Дании убедило нас с полной несомненностью в настоятельной необходимости, по крайней мере для этих стран, возобновления торговых сношений с Россией».

Жизнь подтвердила правильность его слов. Полуторамесячные переговоры закончились подписанием 15 мая в Стокгольме договоров не только с частными фирмами, но и с правительством, В Швеции удалось разместить большое количество заказов на машины, промышленное оборудова-

198

ние, паровозы, насосы для разрушенных железнодорожных водокачек, телефонные и телеграфные аппараты. В Стокгольме было учреждено советское торгпредство.

Это был успех. Несомненный. Конечно, Швеция не бог весть какая великая птица. Ее товаров, разумеется, не хватит, чтобы насытить русский рынок. Но договоры со шведами — манок для других, более крупных и мощных держав. Шведский пример покажет им выгоды возобновления торговых сношений с Россией.

А главное, эти договоры — первая брешь в стене экономической и политической блокады. Пусть брешь еще невелика. Лиха беда начало.

Еще не кончились стокгольмские переговоры, — хотя по всему уже было видно, что дело идет на лад, — а 7 апреля Красин уже прибыл в Копенгаген. Здесь предстояло решить задачу посложнее — провести переговоры с представителями верховного экономического совета Антанты, специально приехавшими в столицу Дании.

Первые же встречи не дали ничего хорошего. Не принесли никаких результатов и последующие встречи. Ни Красин, ни Литвинов, несмотря на всю его дипломатическую ловкость, напористость и хитроумие, как ни бились, не могли сдвинуть дела с мертвой точки.

Антанта не была расположена к миру. В то время как ее экономические представители, сидя за одним столом с советскими делегатами, растягивали канитель бесплодных разговоров, руководители деловито вооружали и укрепляли врагов Советской России — панскую Польшу и барона Врангеля.

В Копенгагене лились речи, долгие и суесловные, а на Украине гремели орудия и строчили пулеметы, большей частью французской и американской выработки.

25 апреля белополяки вторглись в нашу страну и повели широкое наступление.