Красив. Богат. Женат

- Хорошо.

- Что на тебе сейчас? Колготки?

Столь резкий переход на другую тему вгоняет в легкий ступор. Уронив взгляд на собственные, упакованные в капрон колени, интуитивно стискиваю бедра.

Воздух в салоне авто всего за мгновение тяжелеет и становится ощутимо влажнее.

- Да, - отвечаю тихо, искоса глядя на его четкий профиль.

- Скинь обувь и сними их, - велит, ловко перестраиваясь в соседний ряд.

Моя кожа мгновенно электризуется и покрывается мелкими мурашками.

- Зачем?

- Снимай.

- Меня могут увидеть, - шепчу, глядя на проезжающие мимо машины.

Никто даже не думает заглядывать в окно нашей, но мысль о том, что я стану раздеваться практически у всех на глазах, поднимает все волоски на моем теле дыбом.

- Будь послушной, малыш, - проговаривает хрипло, запуская под кожу волны теплой вибрации.

Низ живота наливается кровью, дыхание становится поверхностным. Выпрямив спину, провожу ладонями по ткани джинсовой юбки. Арсений, сделав очередную затяжку, выпускает сизую струю в приоткрытое окно.

Его невозмутимость и отрешенный вид немного коробят, но удивительным образом лишь обостряют все ощущения.

Подцепив пальцами подол юбки, отодвигаю ткань к поясу. Вижу, как крылья носа Кравцова вздрагивают.

Задрав юбку до бедер, останавливаюсь. Воздуха катастрофически не хватает.

Он молчит, потому что уверен в моем послушании.

Вперившись невидящим взглядом в лобовое стекло, поддеваю пальцами резинку колгот и, немного приподняв таз, стягиваю их вниз.

- Снимай, - сипит его голос.

Тело пропускает через себя разряд тока. Лицо пылает.

Наклонившись, расстегиваю молнии ботинок и, скинув их, скатываю колготки до щиколоток. Освобождаю одну ступню, затем другую, сжимаю капрон в ладони и прячу его в рюкзак.

Арсений протягивает руку и настраивает обдув так, что в мои ноги устремляется поток теплого воздуха.

Словно не происходит ничего необычного, включает поворотник, уходит на перекрестке влево и выводит машину на трассу, ведущую загород.

- Раздвинь ножки, Мариш, - говорит, бросая короткий взгляд на мои обнаженные колени.

- А-а-арс, - выдыхаю судорожно, - что ты хочешь?

- Раздвинь ноги и подними одну из них на сидение.

Безуспешно пытаясь насытить кислородом свои легкие, медленно развожу колени и пяткой левой ноги упираюсь в край кожаного сидения.

Промежность, скрытую ластовицей трусов, обдает жаром и увлажняет соками.

Кравцов ведет машину молча, смотрит только вперед, но стрелка спидометра неумолимо ползет вверх. Мой пульс идет с нею вровень. Температура воздуха в салоне растет, кожа покрывается испариной.

- А теперь потрогай себя, малыш, - следует приказ, - сначала колени, бедра, а потом киску…

Эта игра заводит не на шутку. Я хочу играть по его правилам. Я ему доверяю.

Очерчиваю пальцами колени, неторопливо веду ими по внутренней стороне бедра. Вздрагиваю от прострелившего низ живота желания.

- Ты точно хочешь, чтобы я потрогала себя там?.. – спрашиваю тихо.

Арсений шумно выдыхает, и я слышу, как скрипит оплетка руля под его пальцами.

- Потрогай.

Смочив пересохшее горло, облизываю губы и касаюсь плоти подушечками двух пальцев. То место опаляет искрами.

- Ты мокрая? – раздается негромкий подхриповатый голос.

Повторяю движение, на этот раз вдавливая пальцы чуть глубже. Ткань белья промокает насквозь.

- Да… очень.

Кадык на шее Кравцова резко дергается, я грызу собственные губы.

- Потрогай еще раз, Мариш… - просит сипло.

Касаюсь себя снова. Прохожусь пальцем вдоль скрытых простой хлопковой тканью губок, глядя при этом на строгий профиль Арсения Рустамовича.

Ситуация шоковая. Колотящееся в горле сердце разгоняет по венам горячую кровь, легкие работают в усиленном режиме. Мокрое пятно на белье увеличивается.

- Меня потрогай теперь…

Прижав ладонь к промежности, с силой стискиваю бедра и поворачиваюсь к нему всем корпусом.

Сосредоточенный взгляд на дорогу, сведенные к переносице брови, напряженные крылья носа и чуть поджатые губы. Протянув руку, что только что была между моих ног, провожу костяшками пальцев по его щетине, вижу, как он тянет воздух носом и, не отрывая взгляда от дороги, касается губами моей ладони.

Затем, соскользнув вниз, моя рука проходится по воротнику белой рубашки и черного пальто. Ныряет под него и трогает его грудь через тонкую ткань.

Кравцов молчит и на первый взгляд никак не реагирует на мои прикосновения. Но внушительный бугор в черных деловых брюках говорит об обратном.

- Потрогай, - повторяет, немного сползая бедрами вниз по сидению.

Дышу часто открытым ртом, гуляющие по телу волны дрожи проявляются тремором моих пальцев. Слегка зацепив пряжку ремня, я накрываю его пах ладонью.

Машина рывком ускоряет скорость, но я руку не убираю. Сглотнув обильную слюну, сжимаю его.

- Сильнее.

Делаю, как он требует, усиливаю давление и подушечкой большого пальца обвожу головку члена.

- Ширинку расстегни.

Машина, вильнув влево, обгоняет по трассе большой грузовик и летит дальше, встречая и провожая встречные огни.

Я сгораю заживо. Кожа пылает, между ног все ноет и пульсирует, губы постоянно пересыхают.