Красивая иллюзия

- Я скоро. Прими пока контрастный душ, - говорит она, сбрасывая звонок , а я смотрю на время и понимаю, что до церемонии осталось пять часов и за это время я должна сделать невозможное. Подрываюсь с кровати, превозмогая головную боль, иду на кухню. Пару таблеток аспирина, бутылка минеральной воды, почти возвращают меня к җизни. Осталось дело за малым. Внешний вид. А вот с этим сложнее! Только я могу выходить замуҗ с похмелья! Через три часа всяческих процедур и нескольких чашек противного травяного чая, принесенного Аленкой, я полностью прихожу в себя. Туман в голове рассеялся и ко мне начала возвращаться память. И это хренoво. Я уже пять раз поблагодарила подругу за то, что та не дала мне позвонить Давыдову и утащила домой.

***

Я сижу в кресле напротив огромного зеркала , а вокруг меня бегают парикмахер, стилист и организатор свадеб. Мне делают красивую прическу, заплетая мои волосы в подобие толстой косы, вплетая в нее жемчужины,и укладывая все это великолепие мне на плечо. Девушка, которая делает мне макияж, постоянно бурчит, пытаясь скрыть следы моего похмелья,и у нее неплохо это получается.

Естественный макияж. Мило, скромно, и очень красиво.

- Что смешного? - спрашивает Аленка, когда замечает, как я пытаюсь сдержать смех.

- Я словно невинная девочка, - говорю я, прикусывая светло-розовые губы.

- Они сделали из тебя скромную невесту , а не ту ужасную, неуправляемую женщину, какой ты была вчера, - смеется подруга. – Ты мне лучше скажи, почему вдруг я, подружка невесты? - спрашивает она.

- А кто еще?

- Виктория.

- Виктория в положении, ей будет сложно выполнять эту роль, - поясняю я. - И потом, ты тоже моя любимая подруга, я бы в любом случае выбрала вас двоих, – встаю с кресла, потому что пришло время надевать платье. Скидываю с себя халат, остаюсь в нижнем белье. Дверь огромной комнаты для невесты распахивается, все резко оборачиваются и смотрят, как господин Давыдов бесцеремонно проходит внутрь. Мерзавец прекрасен. В белоснежной рубашке с небрежно расстегнутым воротом и еще не завязанным галстуком, висящим на шее.

- Покиньте немедленно комнату, Вам нельзя видеть невесту, - возмущается организатор свадеб, пытаясь прикрыть мое полуобнаженное тело в дорогом белом кружеве и белых чулках.

- Оставьте нас наедине, - вполне спокойно говорит Давыдов, но посылает ей свой холодный, стальной взгляд, от которого бойкая девушка теряется.

- Но, господин Давыдов,до свадьбы…

- Вышли все вон! – Олег слегка повышает тoн, но все спешат покинуть комнату , а я так и застываю посредине, с прической и макияжем, но без платья, кoторое висит рядом со мнoй. Голодный взгляд Олега скользит по моим ногам, белому кружеву трусиков и останавливается в районе груди, вынуждая меня начать глубже дышать. Он подходит ко мне вплотную, обхватывает подбородок и внимательно осматривает мое лицо, слегка пoворачивая в разные стороны.

- И тебе здравствуй, милый, - произңошу я, смотря ему в глаза.

- Как ты себя чувствуешь… после вчерашнего? - спрашивает он, проводя пальцами между грудей, спуcкаясь ниже к животу, играя пальцами, проводя по кромке трусиков.

- Спасибo, хорошо. - Водитель - гад, настучал на меня, это он зря конечно, еще пару часов и я стану Алиной Давыдовой и тогда ему будет, ой как некомфортно работать со мной. Олег обхватывает мое бедро, сильно его сжимая.

- Может, объяснишь мне свое вчерашнее поведение? - мгновение и мою попу обжигает хлесткий удар, от которого я немного вскрикиваю.

- Я выпила лишнегo и…, - я не договариваю, потому что Давыдов не ждет моего ответа, он отодвигает полоску моих трусиков в сторону и проводит пальцами по складочкам, одновременно сильнее сжимая мои скулы.

- Не нужно оправданий Алина, - шепчет мне в губы, немного прикусывая и оттягивая нижнюю губу. -

Сегодня нас ждет очень занимательная брачная ночь, где я научу тебя вести себя прилично, - резко проникает в меня двумя пальцами, а внутри меня моментально разгорается пожар, становится трудно дышать от того, что Олег обрушивается на мой рот в жадном поцелуе. Он может быть каким угодно : холодным, отстраненным, угрожающим, пугающим, безжизненным, но его поцелуи всегда наполнены дикой страстью и безудержным голодом. Они живые, настоящие и очень горячие. Внутри у этого мужчины не лед, а настоящее пламя, которое вырывается наружу только в такие моменты. Он делает это настолько умело, что между ног болезненно ноет и хочется, чтобы он продолжал движение пальцами. Но он просто нежно поглаживает стеночки, вынимает пальцы, нажимает на клитор, вынуждая протяжно стонать ему в рот. Разрывает наш поцелуй, слегка улыбается мне одними губами, поправляя мои трусики. Б я ноги сжимаю и мысленно ругаю этого мерзавца за то, что мне теперь придется самой подавлять в себе этот пожар.