Красивая иллюзия

- Не обвиняй свое красивое тело в реакции на меня, оно знает, кому принадлежит, – продолжает он, не обращая внимания на мои отчаянные крики. – Твоя грудь налилась, а соски возбужденно напряглись до боли,требуя ласки. Сначала нежной и невесомой, а потом грубой и болезненной, потому что ласки уже мало, хочется чувствовать сладкую боль, - и я не выдерживаю, окончательно схожу с ума. Лихорадочно спускаю платье с плеч, снимаю бюстгальтер, отшвыриваю его в сторону. Прикасаюсь к своей груди, вторя его словам, глажу сначала нежно и невесомо, а потом сильно сжимаю и кусаю губы от рвущегося стона, запрокидываю голову, закрываю глаза, чувствуя, как комната плывет пред глазами. И, кажется, что мерзавец знает все, что сейчас происходит со мной. Потому что делает паузу, позволяя мне все это повторить.

- Ты вся сжимаешься и напрягаешься, поскольку низ живота скручивает от неудовлетворенного желания. Твое тело покрывается маленькими капельками пота и тебе становится невыносимо жарко, -одной рукой продолжаю сжимать грудь, другой рукой скольжу вниз по действительно мокрой и чувствительной коже. Сильнее сжимаю сосок, чтобы хоть как-то прийти в себя и не делать этого. Но очередная порция боли отзывается мучительным спазмом между ног.

– Ты то сжимаешь ноги, чтобы унять желание,то неосознанно разводишь их, ведомая похотливым желанием получить тот кайф, на который ты уже подсела, – задираю широкую юбку, широко развоҗу ноги в сторону.

– Тебе кажется, что каждая твоя клеточка тела пульсирует,и ты вот-вот кончишь тoлько от моего голоса и своей реакции на него. Влага бесстыдно стекает по внутренней стороне бедра, хотя мои пальцы еще не касались твоих складочек, - дыхание учащается, сердце колотится, готовое выскочить из груди. Дотрагиваюсь до промокших трусиков и вздрагиваю всем телом, на самом деле готовая кoнчить, вот так,только от его чертового голоса. Мои глаза по–прежнему закрыты. Давыдов за дверью, но мне кажется, что он смотрит меня, прожигая стальным взглядом.

– Твои пальчики скользят по мокрым складочкам, немного задевая воспаленный клитор,и ты начинаешь плыть, уносясь куда-то далеко. Уже ничего не имеет значение - ни эта комната, ни время, ни то, что происходит в твоей җизни. Ты где-то далеко. Тебя нет. Есть только неземное удовольствие от пальцев, скользящих по твоим складочкам, клитору и маленькому аккуратному входу в центр твоего удовольствия, – для меня действительно все перестало иметь значение. Только его голос, который вводил меня в гипноз, и мои пальцы, следующие за его словами, словно мы в виртуальной реальности и я его игра. Ведомая кукла, которой он управляет. И в данный момент мне плевать на это. Мне нереально хорошо.

– Скoльзишь у входа в самое лоно, массируешь большим пальцем пульсирующий клитор и сдерживаешь стон, больно кусая свои сладкие губы. Ты готова вот-вот взорваться и рассыпаться на осколки. Экстаз рядом, совсем близко,ты прошла точку не возврата. Движения твоих пальцев становятся хаотичными, - не выдерживаю, срываюсь,и лечу в пропасть. Отпускаю себя полностью, протяжно стону в голос, все громче и громче, теряя весь оставшийся контроль.

- Не смей кончать! Слышишь?! – буквально рычит он мне. - Остановись! И открой мне эту чертову дверь! – громко и властно приказывает. И на секунду, я действительно останавливаюсь. Мотаю головой из стороны в сторону, не понимая, почему не могу продолжить.

- Нет! Нет! Неееет! – кричу в голос, не понимая кому. Ему или себе. Из глаз брызжут слезы от того, что настолько зависима от него,и не могу сопротивляться. Сильно сжимаю мышцы влагалища и громко кричу от острого, мощного оргазма, которой уже невозможно остановить.

- Алина! Не смей, я сказал! Я хочу сделать это сам. Открой! – мои пальцы уже не слушаются. Еле грубый, хриплый голос, где далеко. Нарастающий шум в ушах заглушает все вокруг. Оргазм не отпускает. Впервые испытываю что-то подобное. Кончаю со слезами на глазах. Мне нереально хорошо и плохо одновременно. И в данный момент, кажется, что я проиграла ему. Последний мой неосознанный, протяжный стон. Секунды или минуты прострации, я просто теряю счет времени. И тишина. Звенящая, но тақая красноречивая. Выхожу из эйфории от сильного толчка в дверь, будто Давыдов ударил в нее кулаком. Поднимаюсь на трясущихся ногах с пола, боясь, что он выломает дверь и застанет меня в таком унизительном положении. Но проходит еще минута и я слышу его удаляющиеся шаги. Мне бы, дуре, радоваться… Но на меня почему-то накатывает дикое разочарование от того, что сдался.

Прошло три месяца.