Красивая, но одинокая

Конечно, ее главная цель — интервью. Но стать чьей-то любовницей?.. Это не входило в планы Николь. Тем более мать никогда бы этого не одобрила. Всех своих дочерей она учила быть сильными и ни от кого не зависеть. Но это не означает, что предложение Коннера не заинтриговало Николь.

— Давайте так: один поцелуй — один вопрос, — предложила Николь.

Коннер поднял брови:

— Вам будет достаточно одного вопроса?

— А вы думаете, вам будет достаточно одного поцелуя? — парировала она.

До этой секунды Николь никогда не испытывала столь внезапного прилива страсти. Она не хотела, чтобы их рискованная пикировка закончилась.

— Посмотрим, — коротко ответил он.

— Хорошо. Так как насчет первого поцелуя?

— Первый поцелуй будет и последним, дорогая моя. Либо вам придется согласиться на роль моей любовницы.

Стать любовницей самого Коннера Макейфи… Звучит очень заманчиво, и нет смысла это отрицать. Но готова ли она на это?

— Я собираю материалы о том, как современное общество относится к знакомствам в Интернете. Мне также интересно ваше отношение к таким знакомствам и к знакомствам на вашем шоу. Все вопросы касаются только деятельности «Мэтчмейкерс». И ничего личного, — пояснила Николь.

— Неужели совсем ничего? — спросил Коннер.

Она пожала плечами:

— Если вы желаете, я задам пару личных вопросов. Я хорошая журналистка.

Николь не терпелось понять, почему Коннер Макейфи до сих пор не женат. Неужели это следствие психологической травмы, когда Коннер вместе со всей страной узнал, что у его отца есть другая семья? Если он расскажет об этом, такой материал можно продать любому издательству по баснословной ставке. И все же цена слишком высока. Сможет ли она смотреть на себя в зеркало, если согласится лечь к нему в постель?

Газеты и журналы всегда платят за интервью, но платить самой, причем… собственным телом! Нет, это не ее метод. Может, разрешить ему поцеловать ее несколько раз, вытянуть из него нужную информацию и исчезнуть?

Николь не знала, как быть, особенно учитывая прилив желания, который никак не хотел угасать под взглядом этих бесконечно глубоких голубых глаз.

Коннер просил то, чего она не позволяла ни одному мужчине, — полный контроль над ее телом. Но, с другой стороны, за это он давал ей то, чего не получила ни одна женщина, — пропуск в его личную жизнь.

— Что скажете, Николь? Вы будете моей любовницей, или я могу позвать охрану и приказать прогнать вас с праздника, на который вы не были приглашены. — Коннер помедлил. — Я даже готов установить срок. Вы будете моей любовницей всего один месяц.

Николь склонила голову набок, пытаясь обдумать его предложение.

Конечно, не стоит соглашаться. Однако тело ее требовало обратного.

К тому же ей стало интересно. В конечном итоге Николь взяла Коннера за руку и вывела за дверь. Во дворе стояла скамейка, окруженная невысоким заборчиком. Здесь они могли побыть наедине.

Коннер обнял ее за плечи, и она с наслаждением вдыхала легкий запах геля после бритья. Николь хотелось, чтобы он ее поцеловал. Пусть даже один раз.

— Я не могу решить, пока вы меня не поцелуете, — заявила она.

В душе Николь была азартным игроком, готовым броситься в любой омут. Даже зная, что она может потерять все. Поцелуй — не такая уж высокая ставка. Но что-то в глазах Коннера Макейфи подсказывало ей, что из этого омута ей будет сложно выбраться.

— Отчего же? — поинтересовался Коннер.

— Оттого, что я не знаю, стоит ли оно того. Отношения между мужчиной и женщиной — это химическая реакция. Что, если между нами нет химии?

Коннер взял Николь за руку, обнял за талию и притянул к себе, глядя ей прямо в глаза. Она обняла его за шею. Бездонные голубые глаза смотрели на нее сверху. Длинные ресницы Коннера были такими же черными, как его волосы.

Николь почувствовала, что краснеет — буквально за секунду до того, как его губы прикоснулись к ней. Влажные губы идеальной формы коснулись ее губ. Это был удивительно нежный поцелуй. Коннер слегка наклонил голову, и она ощутила, как его язык проскользнул между ее губ.

Их языки переплелись. Сердце Николь пыталось вырваться из груди. Каждая частичка тела, которую ласкал Коннер, наполнялась безудержной страстью. Она прижалась к нему. Николь понимала, что нужно взять себя в руки, задать ему эти чертовы вопросы и немедленно удалиться. Но думать о чем-то другом не получалось. Она не хотела, чтобы Коннер останавливался. Он посмотрел на нее, а она не знала, что означает этот взгляд.

Что-то подсказывало ей, что он так же возбужден, как она. Николь снова прижалась к нему, встала на цыпочки и поцеловала в губы. Один раз.

— Итак, пришло время вопросов? — спросила она.

— Да, и сразу ушло, — ухмыльнулся Коннер. — Это был ваш вопрос, и я на него ответил.

Черт возьми! Можно было догадаться, что, играя с ним в такие игры, необходимо видеть на два шага вперед.

— Я не ожидала подвоха, — возразила Николь. — В таком случае предлагаю просто поговорить.

— Не сегодня, — отрезал Коннер. — Мне нужно вернуться к гостям.