Красивая женщина, купившая дом

Владимир Васильевич Деревянкин чувствовал себя победителем. Он благополучно провёл операцию по продаже пресловутого дома и вздохнул свободно, с удовольствием наблюдая, как с каждым днём дом приобретал всё более жилой вид. Садовник Тимофей, скосив дикую растительность, почувствовал себя участником надвигающихся событий. Он бескорыстно помогал рабочим, убирая мусор.

Тимофей любил, чтобы везде и во всём был порядок. Одиноко стоящий коттедж с забитыми окнами наводил на него тоску. А теперь, когда в доме активно шла работа, на душе у него было тепло и радостно. Он теперь ждал от жизни только хорошего.

Но в один прекрасный день, в субботу, когда Деревянкин в кои-то веки решил устроить себе выходной, ему позвонили с контрольно — пропускного пункта и сообщили, что с ним хочет встретиться милиционер. Охрана в посёлке была строгой и просто так — по удостоверению — милиционера не пропустила.

От дома до КПП было километра полтора, и Владимир доехал туда на своём джипе. Его встретил человек лет сорока в звании капитана.

— Участковый Нагаткин Илья Григорьевич, — отрекомендовался он и протянул местному председателю своё удостоверение. Деревянкин внимательно изучил его, пока не понимая, что хочет от него милиционер.

— Мне нужно с вами посоветоваться, — сказал Нагаткин, — формально ваш посёлок относится к моему участку.

— А фактически? — строго спросил Владимир Васильевич, который по отношению к милиционеру уже был настроен недоброжелательно.

— Фактически никуда. Посёлки растут, как грибы, милиция за ними не успевает. Наш опорный пункт находится в соседней деревне Карпеевке. Вы там бывали?

Деревянкин удивлённо посмотрел на непрошенного гостя. Свалился тут, как снег на голову, да ещё задаёт дурацкие вопросы. Какое ему дело, где он бывал, а где нет? Уж не о смерти ли его первой жены с ним хотят поговорить? Дело закрыли, невиновность его полностью доказана. Но сердце бывшего мужа тревожно забилось. От нашей доблестной милиции всего жди.

— Нет, не бывал, — ответил он вяло, — как — то не возникала необходимость.

— Понимаю, захолустье. Но вот последнее время эта деревня начала привлекать внимание криминальных элементов. Не можем понять, почему.

— Вы считаете, я должен это знать? — ехидно спросил Деревянкин, ловя себя на мысли, что начинает раздражаться.

Он вспомнил, что в местном магазине, куда пошёл по просьбе жены за хлебом и молоком, слышал краем уха историю, которую обсуждали женщины. Кажется, это была очередная афёра цыган. Но его она совершенно не интересовала, и он не стал вникать в подробности.

— Не должны, но можете и знать. Слухи распространяются быстро. Не заезжали, случайно, в ваш посёлок посторонние люди, гости какие-нибудь? И вообще, не случилось ли здесь чего-нибудь необычного?

Деревянкин опять удивлённо уставился на стража порядка. Он успокоился немного, узнав, что речь пойдёт не о его деле, а совсем о другом. Но всё-таки не понимал, что же от него хотят.

— Что вы считаете необычным? — равнодушно спросил он.

Милиционер неожиданно приятно улыбнулся. Он понимал, что явился в посёлок так, на всякий случай, не имея в арсенале ни обвинения, ни конкретных вопросов. Но иногда искомое находишь там, где не ожидал ничего найти.

— Например, не заезжали те же цыгане?

— Кто их сюда пустит? Да и делать им здесь нечего.

— Не скажите, — не согласился Илья Григорьевич, — в посёлке много женщин, которые любят на досуге развлечься, погадать, например.

— Погадать? Да вы с ума сошли, — рассердился Владимир Васильевич, — это какие надо иметь мозги, чтобы слушать бредни цыган?

— Самые обычные, женские. Я не первый день в милиции и знаю по опыту, что цыгане вызывают определённый интерес.

— Если бы цыгане были в посёлке, я бы этого так не оставил. Уволил бы всю охрану к чёртовой бабушке, — ещё больше рассердился председатель, по-прежнему считая милиционера не очень умным.

— У вас здесь ничего не пропадало?

Мент опять улыбнулся, потому что видел, что Деревянкину не по душе его вопросы. Вот и сейчас председатель очередной раз счёл его вопрос глупым.

— Если преступники орудовали рядом, то почему бы и не заглянуть к вам по-соседски, — пояснил Нагаткин, не дождавшись ответа от собеседника.

Деревянкин размышлял. Цыган в посёлке точно не было, но посторонних личностей — сколько угодно, те же строители-ремонтники. А Олег? Разве Олег — не посторонняя личность? Так почему же он, председатель, молчит об этом?

— Кажется, не пропадало, — подумав, ответил Владимир Васильевич, — во всяком случае, никто не жаловался. Но у нас один господин купил долго пустовавший дом. Сейчас там ведутся отделочные работы, трудится бригада рабочих. Это как раз посторонние люди.

Капитан Нагаткин заинтересовался домом, и Деревянкин рассказал ему всю историю купли — продажи.

— А нельзя ли на него взглянуть? На дом.

Деревянкин тяжело вздохнул, не скрывая своего неудовольствия, но отказать стражу порядка оснований не нашёл и пригласил его в свой джип. До дома ехали минут пять. Нагаткин молча изучал окрестности через окно машины.