Красивая жизнь

Вечернее солнце, пальмы на фоне неба, все тот же приятный ветерок с пляжным песком. Лос-Анджелес. В этом городе можно жить по-разному. Черные убивают друг друга в Уоттсе, а кинозвезды трахаются друг с другом в Беверли-Хиллз. И где окажешься ты, зависит только от удачи. Но уж если тебе здесь повезет, то по-крупному – пляжный бомжара может стать киногероем, хуесоска супермоделью, торговец крэком рэп-звездой... из одной крайности в другую. И где-то среди всего этого болтался я, скользил по волнам Лос-Анджелеса, играя совсем небольшую роль в том, чем славилось это место – возможностью вырваться из серой массы.

Последние несколько дней Белла вела себя странно. Когда я пытался с ней заговорить, она отвечала с плохоскрываемой злобой. Она не разрешала мне спать в ее комнате, мы перестали трахаться. Такая резкая перемена в отношениях пугала меня. Мне на ум пришла только одна мысль: Белла пожалела о том, что позволила мне увидеть, как она впустую расходует человеческие почки. Возможно, ее злило, что она дала слабину.

Но, несмотря на новые неприятности, я чувствовал себя хорошо. Сегодня я весь день провел со своим агентом из Сенчери-Сити, меня привели в порядок, поработали над моим стилем, потом фотографировали и снимали на видео, намечалась рекламная кампания, посвященная мужским гигиеническим средствам, меня снимали на продажу. Если все получится, это будет невероятный успех – меня покажут на общегосударственном телевидении, разместят на рекламных щитах, обложках газет, журналов, и календарях на следующий год. Я стану лицом глянцевых журналов, мужской эквивалент Изабеллы Росселини или Элизабет Херли.

Я не стал смывать грим. Остановившись на светофоре, я эффектно окинул взглядом все окружавшие меня машины, смотрел, не пялится ли кто на меня. Я увидел несколько обращенных ко мне лиц, должно быть они мысленно вспоминали имена известных людей, думали, на кого из них я похож.

Бульвар Санта-Моники, прямо сквозь Беверли-Хиллз, Доухени, вверх по Бульвару Закатов, потом слева от меня появилось шоссе Лорел Каньон. Я позвонил Белле по мобильному, но не сказал ей, чем занимался сегодня. Решил, что разумнее будет не афишировать свой возможный успех, которого добивался без ее участия. Поэтому только расспросил ее о Рексе. Новости были не слишком обнадеживающие. Спустя полторы недели, он полностью прошел курс реабилитации, и ему велели идти домой. Белла, избавившись от необходимости следить за ним, уже вернулась в Малибу. Только что приехал Райан, и Белла хотела, чтобы я разделил с ней всю тяжесть встречи со старым копом. Я не хотел слишком быстро портить себе настроение. Я согласился приехать, но сказал, что сначала мне придется заглянуть в Уиллоу Глен и переодеться. Разумеется, у меня хватало одежды в Малибу, но мой агент распечатал мне несколько фотографий, я хотел изучить их дома.

Дома на автоответчике было несколько сообщений от Лорн. Из-за разных расписаний мы никак не могли встретиться. Она уже услышала об увеличении моего эфирного времени, и я могу точно сказать, что ее это отнюдь не обрадовало. Я не винил Лорн, потеря эфирного времени, это потеря собственной значимости. Я понимал, что мне следовало ей позвонить, но не позвонил. Будь у меня немного кокса, я бы нашел силы. Но я решил не слишком увлекаться наркотиками, мне нужна была здоровая кожа.

Вместо этого я начал разглядывать фотографии. Я положил их рядом со снимками различных мужчин кинозвезд, хотел проверить, как я смотрюсь на их фоне. И увиденное меня отнюдь не разочаровало. Я достал свою коллекцию, сексуальных мертвых тел и разложил фотографии на гладком деревянном полу. Я поставил видеокассету с убитой в ювелирном магазине женщиной. Я попытался осмыслить все сразу – лица звезд Голливуда, трахающихся мертвецов, дорогой дом, в котором жил...Я кончил, сперма брызнула на экран телевизора. Потом я принял душ. Когда я вышел из ванны, фотографии на полу стали казаться мне чем-то опасным – улики, способные меня разоблачить. Оставайся я никем, все могло выйти очень плохо, а уж если у тебя есть контракт на рекламную кампанию, то и до катастрофы недалеко. Гораздо разумнее было бы сжечь их, но я не мог заставить себя сделать это. Я убрал фотографии в шкаф до лучших времен.

Райан кончил два раза, один раз Белле на лицо и сиськи, другой между ее раздвинутых ягодиц. Думаю, он специально копил сперму, Белла была вся мокрая. Белая жидкость хлестала из Райана фонтаном. Я наблюдал за всем сидя в кресле в углу комнаты, и дивился, как его сердце выдерживает такое.

После мы втроем пообедали в Монике и отправились на «послепремьерную» вечеринку в Голливудские холмы. Все это время Белла меня игнорировала. Мы стояли в углу комнаты, похожей на древний храм, Райан, как всегда, вел свои похабные разговорчики. Наконец, Белла выпила уже достаточно и ушла поссать.

− Как кошмарики, Джеки?

− Какие кошмарики?

− Разве, ты не видишь старого ублюдка, брыкающегося на пассажирском сидении, когда закрываешь глаза?

− Я не вижу снов.