Красиво разводятся только мосты (СИ)

Впрочем, какая же это правда. Ни сожалений, ни раскаяния — Романовского просто сдали, сам бы он ни за что не сознался. Говорят, раскаяние, когда нет выбора — с петлёй на шее, под дулом пистолета или гнётом доказательств — это не раскаяние, это трусость.

— А если бы ты ушёл, как думаешь, пожалел бы? — всматривалась Аврора в небритое неулыбчивое лицо отца.

Глава 39

— Этого я знать не могу, как бы оно сложилось, — размахнулся он, забрасывая снасть. — К худшему ли, к лучшему, — забросил, тяжело вздохнул.

— Долго болело?

Отец сел, на руку Авроры опустилась его горячая мозолистая ладонь.

— Долго ли, коротко, а отболело. И у тебя отболит. Вот что я тебе скажу: не слушай никого, ни мать, ни подруг, ни мужа. Не им жить твою жизнь — тебе. И если тебе поперёк души такая жизнь — уходи и не оглядывайся. Легко не будет. Будет горько, трудно, тоскливо. Но потом обязательно пройдёт. Всё проходит. Всё.

Его пальцы сжали её руку.

— Спасибо, пап. За совет. За то, что ты на моей стороне.

— Я всегда на твоей стороне, какой бы решение ты ни приняла. Ты же моя девочка, — улыбнулся он, похлопал Аврору по руке. И вдруг резко встал: — Ох ты ж!

Удилище согнулось, леска натянулась струной.

— Верхогляд, — радовался отец, вытянув на берег рыбину. — Да ты посмотри какой здоровый. Ну-ка сфоткай-ка меня с ним. Да тащи безмен, завесим.

Аврора подумала, будь у неё сын, как бы он сейчас радовался вместе с дедом, как бы они все вместе ездили на рыбалку, как бы дед его учил, трепал по голове, подбадривал. И, может, не чувствовал бы себя таким одиноким, как сейчас, как и она.

Может, и правда, всё, что ни делается — к лучшему. И конец — это всегда начало чего-то нового. Может, ей суждено было встретить Кораблёва?

Демьян. В груди заныло.

Аврора очередной раз посмотрела на часы. Время словно сжималось, и вместе с ним начинал блёкнуть мир — чем меньше оставалось до отъезда Демьяна, тем сильнее терял цвета, звуки, запахи, остывал. Замирал потухшей лавой. Черствел.

Утренний клёв закончился. Отец пошёл по берегу пообщаться с друзьями-рыбаками.

Аврора купила билет, выбрала квартиру. Посчитала, сколько денег осталось на карте, и решила, что может позволить себе купить ещё кое-что. Кое-что действительно важное.

Ирка, конечно, её убьёт, но плевать.

— А доставка у вас есть? — уже звонила она в магазин, прикрывая телефон от ветра. — Сколько?.. А какие модели есть в наличии?.. Да, эта подходит… Что? Банкетку? В смысле стул? А у вас есть для ребёнка с регулируемой высотой?.. Да, возьму. Наушники? Наушники у него вроде есть. Подходят же любые?.. Да, я сама подъеду в магазин. Вы без обеда?.. Спасибо!

Закончив разговор, она рухнула в кресло. Пару минут лежала, глядя на проплывающие над головой облака, а потом подскочила.

— Пап! Папа! — помахала она рукой. Побежала ему навстречу. — Скажи, мы можем сейчас поехать в аэропорт?

— Что прямо в этом? — показал отец на грязные рыбацкие штаны.

— Да какая разница в чём. Можем?

— Ну поехали, — махнул он на машину.

Ещё никогда на рыбалке они так быстро не запихивали вещи в машину. Обычно отец всё перетряхивал, аккуратно складывал, обязательно чистил в ледяной воде рыбу.

Ещё никогда город в середине воскресного дня не казался Авроре таким многолюдным: на тротуарах толпы, дороги забиты.

— Чёрт побери! — очередной раз выворачивал отец из вставшей намертво пробки. — Парад же, всё перекрыто. Попробуем тут в объезд.

Аврора поминутно смотрела на стрелки часов, обычно как приклеенные, а тут словно ставшие вращаться с утроенной скоростью.

«Если вылет в 13:45, — открыла она онлайн-табло аэропорта (и не отложили же) — то в час закончится регистрация. Если Демьян уже в накопителе, разминёмся», — нервничала она. И выскочила из машины, едва та въехала на парковку.

Аврора метнулась к входу, обогнув огромную очередь проверки багажа, пробежала через рамку металлоискателя и словно знала, что Демьян будет именно там, рванула к выходу на посадку.

И он её словно ждал. Сбросил с плеча сумку, побежал навстречу.

Где-то посреди зала они встретились.

Она порывисто прижалась, он крепко её обнял.

— Ай-яй-яй, Аврора Андреевна, нарушаем. А где кепка? Где очки, где капюшон? — всматривался он в её глаза, приподняв лицо за подбородок.

— Да плевать уже, — отмахнулась Аврора.

— У-у-у, рыба, — потянул Демьян носом и тоже улыбнулся.

— Я с рыбалки, меня отец привёз.

Он мотнул головой, словно хотел сказать: да не надо было. Но оба знали: надо.

И оба не находили слов. Так и молчали, сцепив руки, глядя глаза в глаза.

«Продолжается посадка на рейс…» — объявили по громкой связи.

— Много бы я дал, чтобы тебя забыть, — Демьян вздохнул.

— Много бы я дала, чтобы никогда тебя не встречать, — ответила Аврора. Глаза щипало.

— Но уже случилось как случилось, — он снял с себя шарф, завязал на её шее. — Хотел вернуть тебе в Питере. Но раз уж мы решили больше не встречаться…

На его пальце блеснуло обручальное кольцо. Первый и последний раз Аврора видела его в самолёте, но теперь Демьян возвращался домой и снова его надел.

— Передумала?