Красиво жить не запретишь

— Я обязан вас проинформировать о разговоре с генералом. Убийство профессора Черноусовой, каждый из вас понимает, на контроле не только в областном управлении, не только в министерстве… Короче, пришлось держать ответ за недоработки, просчеты. Ну, а сегодня утром отдувался я в кабинете генерала.

— Ясно, товарищ подполковник. Докладываю: продвинулись в раскрытии крайне мало. Причины вам известны: очень уж чистое убийство, без ограбления, практически без улик. Дело, на мой взгляд, крайне грязное. Не согласуется звание доктора медицины с тем образом жизни, который вела убитая.

— Эпитафия — не наш жанр. Хороша-плоха старуха — мы ей не судьи. Наша задача — найти убийцу. Как можно меньше при этом привлекая внимание.

— Ну, у нас пока пресса не осаждает угрозыск, не следит за каждым нашим шагом, как это принято за бугром, — Иволгин тоже встал. — Но я все же не понял вас, товарищ подполковник!

— Ты делаешь вид, что не понял. Ладно, эзопов язык нам ни к чему. В белом доме генералу без обиняков заявили: дело Черноусовой надо кончать как можно скорее.

— Поруководили… А там не подсказали имя преступника?

— Не валяй ваньку, майор! Потише надо было действовать, твои орлы-сыщики успели перетрясти десятки уважаемых, как дали понять генералу, людей.

— Умного человека не может оскорбить поиск истины. Тем паче, речь идет об убийстве!

— А кто здесь говорит об умных? Выражаюсь точнее: влиятельных, известных в городе особ без толку тревожите. Много шума — и ничего, ни шага вперед!

— В сети, не мне вам говорить, разная рыба попадается, не только мелюзга. Естественно, что в окружении Черноусовой преобладали люди, как бы это выразиться, с интеллигентным статусом.

— О Жукровском ничего нового?

— Ищут. Капитан Скворцов подбросил киевлянам вероятные версии нахождения бывшего начмеда. В нескольких городах осторожно проверили квартиры его знакомых, пока безрезультатно. Только на Жукровского я бы поставил процентов тридцать, не более.

— Значит, что-то новое?

— Да нет, голая логика. Чересчур много следов оставил красавец. Едва ли не всем мало-мальски знакомым, у кого имеются жены помоложе, рога наставил. Большой любитель!

— Для подобных занятий нужны деньги, и немалые.

— И да, и нет. Он-то и на эту дуреху Ольгу, приятельницу нашего капитана, не больно раскошеливался. А замужние дамы, как правило, сами ему уют и прочес обеспечивали. Даже подарки подносили. Давали взаймы. И, разумеется, помалкивали. Зачем ему убивать Черноусову — при такой жизни? Да и квартира ее была престижным местом свиданий.

— Почему, в таком случае, она пыталась откупиться от него? Этот ее денежный перевод в Киев…

— А если деньги эти — часть взяток, данных чадолюбивыми родителями за поступление деток в мединститут? Скорее всего, Черноусова и Жукровский — сообщники в небогоугодном деле.

— Логика логикой, а Жукровский нужен следствию как можно скорее. Что там с нашим вторым героем-любовником?

— Особа любопытная. С виду — сокол, а копнули — грязная ворона. Но знаем пока о нем мало. Ведем наблюдение.

— Считаешь, что мотивы убийства у Федосюка имеются?

— Убийство, увы, зачастую чисто психологический всплеск. Молодой любовник, требовательная старуха, тут все может быть круто замешано — злоба, унижение, деньги. Выявлены три сберкнижки на имя Черноусовой, но имеется еще счет на предъявителя, хотя сберкнижку мы не нашли.

— Что ты мне преподносишь факты Бог весть какой давности, как только что поджаренные?

— В несколько ином ракурсе.

— Кончим эту психологическую разминку. Дело об убийстве нужно действительно завершить в кратчайший срок.

— Что, в белом доме считают, что у нас недостаточный процент раскрытий? Пора корректировать?

— Без нас скорректируют, не юмори. Разговор идет серьезный. Генералу нашему сказали без обиняков: прекратить пачкать здравоохранение!

— Ну, запачкаться они сами мастера. Вон у Скворцова далее физиономия вытянулась за последние дни, не может переварить, как к белым халатам наших медиков столько грязи налипло. Одна бабуля ему доверчиво поведала: больше месяца маялась в больнице в ожидании операции, после того, как убедили ее, что операция нужна неотложная.

— Взятка?

— Плата за умелые руки. Она и сама знала, что нужно платить, но крепко ошиблась в очередности. Сначала — деньги, потом — операционный стол.

— Грязно, но… Ты знаешь, какова зарплата хирурга? Терапевта участкового?

— Я постоянно помню, сколько получают мои сыщики. И что троих, совсем молодых еще, мне довелось хоронить. Так что о системе, но в полном объеме, я бы охотно поддержал разговор. Нам всем здесь есть что порассказать, думано-передумано каждым. Но мы о медицине. Капитан, покажите-ка ваши списочки.

Скворцов, молча наблюдавший до этого момента за начальниками, мгновенно достал из раскрытой папки схваченные крупной скрепкой несколько листов, встал, передал их Иволгину, а тот уже Никулину. Последний пробежал глазами длинный перечень фамилий, поднял левую бровь:

— Объясните.