Красивые штаны. Рассказы и фельетоны

Гривенник был оставлен в кладовых сберкассы исключительно для того, чтобы не закрывать текущего счета и не подрывать реноме.

Семьдесят восемь копеек удалось выручить от продажи головастиков вместе с банкой и спиртовой лампочкой для обогревания воды. Цена неслыханно низкая.

Даже жалко было за такие деньги отдавать. Но ничего не поделаешь. Гражданский долг на первом месте. Хотя, конечно, такую другую спиртовую лампочку скоро не укупишь.

Впрочем, не в головастиках счастье. Двадцать копеек, внесенные Филькой и Шуркой, надо сказать честно, были царской чеканки, но в суматохе сошли. А две копейки, принесенные Соней, носили еще более уголовный характер. Они были грубо украдены с комода.

Немедленно были приобретены необходимейшие материалы для успешного проведения предстоящей антиалкогольной демонстрации: несколько метров прекраснейшей материи, клей, гвозди, краска и прочее.

Весь вечер накануне демонстрации просидели дети у Гаврика в чулане, изготовляя знамена и лозунги.

– Чего зря керосин палишь! Ты, пионер! – крикнула было Гаврикова мамаша, стуча в дверь чулана ручкой кастрюли.

– Не лайся. Керосин наш. Организация покупала! – басом ответил Гаврик, и посрамленная мамаша смолкла.

Затем к двери чулана мрачно подошел только что протрезвившийся Гавриков папаша.

Он ничего не кричал и в дверь не стучал, а только глотал свинцовую слюну и, прислушиваясь, мутно бормотал:

– Ишь черти, шебуршат там чегой-то и шебуршат, а чего шебуршат – неизвестно, и покою рабочему человеку не дают, цветы жизни, чтобы они подохли, те цветы. И вообще, дом спалят… Организация-кооперация!.. Тьфу!.. Выпить не мешало бы…

– Я тебе выпью! Я из тебя всю кровь выпью! – подозрительно тихим голосом отозвалась из соседней комнаты мамаша. – Копейки в доме не осталось. Все пропил уж… Кобель паршивый!

Дети разошлись поздно.

Гаврик тщательно развесил приготовленные знамена и лозунги, чтоб высохли, и вскоре заснул, сжигаемый во сне нетерпением – скорее бы настал завтрашний день. Ужасно хотелось демонстрировать.

– Организация-кооперация… – хмуро пробормотал папаша, на цыпочках пробираясь к чулану.

Его мучило любопытство. Он вошел в чулан, нашарил впотьмах лампочку и зажег ее. При нищем свете он увидел красивое полотнище с надписью:

ПЕРВУЮ РЮМКУ ХВАТАЕШЬ ТЫ,

ВТОРАЯ ТЕБЯ ХВАТАЕТ.

– Гм, – криво усмехнулся отец. – Ишь ведь чего ребятеночки удумали… Первую, дескать, ты, вторая, дескать, тебя… А третью, дескать, опять ты… А четвертая, дескать, опять тебя… А пятую опять ты… А шестая опять тебя!.. И так всю жизнь!..

Горькая слеза поползла по его тоскливым скулам.

– Между прочим, одну бы рюмочку бы действительно бы не мешало бы… Для опохмеленья… Мало-мало… Чего бы сообразить на половинку?.. Гм…

На другой день Филька, Шурка и совсем крошечная Соня с нетерпением топтали снег возле Гаврикова крыльца. Уже самое время было начинать демонстрацию, а Гаврик все не выходил. Наконец он появился. Лицо его было страшным. Оно казалось перевернутым.

– А где же лозунги? – с тревогой спросила маленькая Соня, которой всю ночь снились трубы и знамена.

– Папенька… вчерась… пропил… – прерывающимся голосом сказал Гаврик.

– Значит, что жа? – глухо спросил Филька. – Демонстрация, что ли, переносится?

– Отменяется… – сказал Гаврик.

Судорога тронула его горло. И почти беззвучным шепотом он прибавил:

– И валенки мои… тоже пропил!..

И тут Филька, Шурка и Соня заметили, что Гаврик бос.

– Не так, главное, валенков жалко, как, понимаешь ты… головастиков… – выговорил он и вдруг затрясся.

1927

Зоологическая история

Иностранные газеты сообщают: «Около полугода назад германское министерство земледелия поручило директору берлинского социального музея профессору Гильцгеймеру установить, какие собачьи породы должны почитаться истинно германскими, то есть существующими на территории Германии с древнейших времен.

Профессор Гильцгеймер произвел ряд специальных раскопок на местах, где некогда были расположены древние германские селения и становища. Ему удалось найти большое количество собачьих скелетов и даже хорошо сохранившихся трупов.

На основании этих находок он установил, что некоторые породы собак являются для Германии коренными, другие же были привезены позже из чужих стран и только портили истинно германскую расу».

Истинно германскими собаками следует считать, согласно профессору Гильцгеймеру, датских догов (любимых собак Бисмарка) и жесткошерстных фокстерьеров, вошедших ныне в моду под названием «Рик» и «Рек».

Надо полагать, что вскоре все собаки неарийского происхождения будут вырваны с корнем и счастливая Германия поднимется на новую ступень национального процветания.

Но, разумеется, одними собаками дело не ограничится. Уж если вырывать, так вырывать! С корнем так с корнем!

И мы не сомневаемся, что на днях берлинцы будут свидетелями следующего величественного зрелища.

Прелестный летний день. Берлинский зоологический сад. По тенистой аллее солидно движется авторитетная комиссия по немедленному изъятию и ликвидации всех животных неарийского происхождения.