Красивый. Богатый. Женатый

Незаменимая Орлова кивает на дверь. От волнения чувствую, что снова вся горю. Рукой приглаживаю растрепанные волосы и решительно открываю дверь. Каждый раз вхожу сюда — как в пропасть падаю.

— Проходи. — Дымов, безупречный как с картинки, стоит вполоборота и листает какие-то документы, недовольно хмурится, а потом раздраженно бросает их на стол. — Присаживайся.

— Я лучше постою. — Нервно разглаживаю юбку по бокам, хотя она совсем не смята. — Вот… хотела вернуть тебе мобильный. Спасибо… Я себе новый купила, так что…

— Ты за этим пришла? — Холодно осматривает меня.

— Нет. — Качаю головой. Господи, страшно-то как! — Конечно, нет. Я тебе очень благодарна и хочу, чтобы ты знал об этом. Я никогда не смогу…

— Петра, — обрывает он меня на полуслове, — я всегда буду рядом. А что ты хочешь?

Обнимаю себя за плечи и уже жалею, что поддалась эмоциям. Надо было все тщательно продумать.

— Ты сказал не так давно вот в этом кабинете, что мы поговорим… когда я успокоюсь. Я совсем не спокойна, я не могу быть спокойной, зная, что ты женат и не будешь разводиться, хотя с женой, похоже, и не живешь. Я хочу узнать, что ты мне хотел сказать тогда, когда вернулся из… Италии, верно?

— Верно.

— Ты… ты был у нее, да? — Как же тяжело вытаскивать из себя эти вопросы. Но ведь я сама пришла сейчас к нему.

— Да, это так. — Спокойный сосредоточенный взгляд, и ни капли той нежности, какая была тогда, когда я стояла вся мокрая в его халате сразу после душа.

И тут меня прорывает.

— Ты обещал. — Голос подрагивает — то ли от возмущения, то ли от обиды, то ли от того и другого сразу. — Ты сам говорил, что хочешь со мной серьезных отношений! Но как это возможно, если ты женат?!

— Петра, это не брак в нормальном понимании этого слова, — негромко объясняет он. — Это просто сделка, которая не имеет ничего общего с супружескими отношениями.

— Сделка? — переспрашиваю. — Ты имеешь в виду фиктивный брак?

Он не отвечает, на меня не смотрит, медленно подходит к окну, сцепив руки в замок за спиной. 

— Я тебе уже говорил, что после гибели родителей я рос в семье ближайшего друга своего отца, его партнера по бизнесу Игоря Калинина. Хотя у меня были и есть кровные родственники, мы особо не общались. Игорю удалось оформить опеку надо мной, я думаю, не последнюю роль в этом сыграли его деньги. Через несколько лет умерла его жена, и мы остались втроем. Он, я и Таисия, его единственный ребенок. Ты могла видеть ее на фотографии на моем столе в кабинете.

Он не оборачивается, не смотрит на мою реакцию, не спрашивает, правда ли я ее видела. Дымов просто знает. Но по тону совершенно непонятно, как он к этому относится.

— Тая росла очень живой и эмоциональной девочкой, всего на три года меня моложе, но иногда мне казалось, что я общаюсь с ребенком, она достаточно поздно повзрослела. Когда я стал студентом, мы не так часто виделись, как хотелось бы, а Игорь после смерти жены еще больше ушел в работу, он всегда был трудоголиком.

— Ты тоже трудоголик, — тихо выговариваю я и борюсь с желанием подойти поближе. Я даже не чувствую ревности к этой Таисии. Но мне больно, я чувствую сейчас боль и в нем. 

— Все, чего я достиг, кем я стал, — этим я обязан ему. Игорь стал моим вторым отцом, хотя официально так меня и не усыновил. В восемнадцать Таисия влюбилась в парня, проходимца, похожего на Глеба. Игорь сначала не придал этому значения, пока однажды Тая не заявила, что собирается замуж. Меня тогда не было с ними, я лишь спустя несколько дней узнал, что она исчезла. Сбежала с этим парнем. Мы нашли ее через месяц в каком-то притоне, всю… В больнице, куда отец отправил ее на реабилитацию, она пыталась перерезать себе вены. Тая пошла на поправку через полгода, когда у Игоря обнаружили рак. Он умер через два месяца.

— Мне очень жаль… — Не могу не сказать этих слов, хотя прекрасно понимаю, что такому, как Дымов, жалость точно не нужна.

— Его болезнь изменила все, — продолжает Дымов. Он по-прежнему не смотрит на меня, но я уверена, что ни Ирине, ни другим своим подружкам он этого не рассказывал. — Игорь построил успешный фармацевтический бизнес, очень крупный бизнес, Петра. Но помимо нашей семьи у него есть и другие акционеры. Война с ними идет много лет, их задача — взять под контроль то, что Игорь и мой отец строили десятилетиями. Он понимал, что дочь не способна сохранить дело его жизни, Тая не была способна позаботиться даже о себе самой. Его родной брат, отец Виолы, в случае смерти получил бы полный контроль над бизнесом, но главное — над Таисией. Любое медицинское заключение девушки это доказало бы. Мы не могли этого допустить.

— Поэтому ты на ней женился? — Все складывалось в простой пазл.