Краски далекого острова

Напуганные популярностью лидеров рабочего класса представители крупного капитала, поддерживаемые империалистическими кругами из-за рубежа, на всех выборах пытались в первую очередь нанести поражение коммунистам, в том числе Питеру Кейнеману, всегда баллотировавшемуся в избирательном округе Коломбо-Центральный. Не случайно комраду Питеру, как зовут его товарищи по партии, на выборах 1970 г. приходилось ходить даже по домам (эту предвыборную кампанию коммунистов называли «от двери до двери»), объясняя избирателям сущность платформы компартии. «Одна из главных целей империалистов и местных капиталистов — добиться поражения Кейиемана на предстоящих всеобщих выборах!», — указывалось в статье под заголовком «Заговор против Кейнемана», помещенной в газете «Похода Атта»[14]. Конечно, противники прогресса понимали, что комрад Питер — одна из главных фигур коалиции и, естественно, будет играть ведущую роль в политическом развитии страны. Однако заговор этот не увенчался успехом. На выборах левые силы добились внушительной победы.

Мне неоднократно приходилось слышать выступления Питера Кейнемана на торжественных собраниях, на различных церемониях, но особенно запомнились его выступления на предвыборных митингах. Стоя на трибуне, Питер смотрит в зал: пробегая глазами по рядам, он находит знакомого, улыбается ему, затем вновь взгляд скользит по рядам, кажется, что Питер Кейнеман проницательно смотрит сидящим в глаза, определяя, кто враг, а кто друг. Он добродушно шутит, но вдруг это настроение сменяется гневом — как будто налетел шторм, он кипит и клокочет. Иногда Питер похож на рычащего льва, иногда — на разъяренного слона, топчущего своих противников, но чаще — на кулачного бойца, готового нанести удар всякому, кто встанет на его пути. Но вот он снова видный политический деятель и трибун, уверенный в своих силах, знающий себе цену. Смена настроений, ораторских приемов, мимики и жестов — все захватывает слушателей, предыдущих ораторов как будто бы и не бывало. Со своими политическими соперниками на таких митингах Питер Кейнеман расправлялся как опытный самбист, раскидывающий пришедших к нему на тренировки парней. Таков Питер.

Особенно острым, дискуссионным в тот период был вопрос об Объединенном фронте и вхождении в него компартии. Он широко обсуждался на митингах и собраниях. Заключая один из бурных митингов, Питер говорил: «Если бы Объединенный фронт не был создан, мы бы до сих пор не добились полного политического суверенитета, до сих пор не было бы и Республики Шри Ланка, а был бы доминион под властью английской короны»[15].

Дом, напоминающий постройки кубистов 30-х годов в миниатюре, хорошо известен в Коломбо. Правда, проехать к нему на машине по узким улочкам центральной части Коломбо очень трудно. На большом лимузине, пожалуй, и не подъедешь. Питер Кейнеман встретил меня радушно. Эта встреча не была официальной, поэтому проходила в непринужденной обстановке. Любимые собаки хозяина крутились около него. Питер не очень охотно рассказывал о себе. Больше спрашивал о Москве, в которой он много раз бывал и где у него много друзей. Питер хорошо знает нашу литературу, лично знаком с некоторыми советскими писателями, поэтому его интересует все, что происходит у нас в области литературы и искусства.

Я, в свою очередь, задавал вопросы, касающиеся Шри Ланки и жизни ее народа.

— Какое самое красивое место на Шри Ланке? — спросил я.

— Аурангам бей, — не задумываясь ответил он. — Девственные джунгли, богатый животный мир, в том числе птичье царство, голубые океанские лагуны — такую красоту природы даже трудно вообразить. Будет возможность, обязательно побывайте, — посоветовал Питер Кейнеман.

— Но меня, — продолжал он, — больше пленяют деревенские сценки. Ранним утром дети, словно стаи птичек, направляются в школу: довольно опрятные мальчишки, девчонки в белоснежных платьицах; меня подобные картины умиляют до слез.

— Люблю Коломбо и его людей. Жаль, что ланкийские писатели не пишут обо всем многообразии жизни города. Вероятно, советские журналисты написали об этом «перекрестке Азии» больше, чем наши мастера пера.

Среди ланкийских писателей Питер Кейнеман выделяет Мартина Викрамасингхе, которого он знает близко с тех пор, когда писатель был еще редактором сингальской газеты «Динамина». Молодой Питер Кейнеман начинал тогда свою репортерскую работу в газетном концерне «Лейк хауз», в который входила и «Динамина».

— Я часто бывал у него дома, — рассказывал Питер. — Мы подолгу беседовали, иногда спорили. Много говорили о наших личных делах и планах, но нас волновали и общественно-политические вопросы.

— Характерной чертой творчества этого неповторимого писателя, — продолжал свой рассказ товарищ Кейнеман, — является его любовь к человеку.

— Хотя Мартин Викрамасингхе писал о сингальском народе, его языке и культуре, — сказал далее Питер Кейнеман, — мне кажется, что его творчество имеет много общего с творчеством русских писателей, живших в девятнадцатом — начале двадцатого века, особенно таких, как Чехов, Достоевский, Горький.