Краски для моей души (СИ)

— Нет, это я вёл себя по-свински, — Ласт перевёл взгляд на скелета рядом. — Ты мне помог. Я был бабником и не только, — он усмехнулся, эта усмешка была его прежней, обещающей что-то плохое, с нотками игривости. — Что ж, всегда можно измениться. И это сказал ты мне на седьмом дне наших «отношений».

Инк подтвердил слова скелета и привстал рядом. Беседа приняла дружескую атмосферу. Инк с радостью беседовал с менее ставшим извращённым скелетом о вечеринке и недавних интересных событиях. Так он узнал, что Ласт хочет попробовать вновь завести отношения с девушкой из кафе, где та работала официанткой. Теперь уже нормальные отношения, а не «получил и бросил». Ему предстояло ещё с ней встретиться, извиниться и вновь поговорить. Инк был искренне рад за друга. Он чувствовал себя увереннее, зная, что смог кому-то помочь.

Постояв на веранде ещё немного, они решили зайти в помещение, так как холод стал пробираться внутрь костей. Незаметно для Инка они дошли и до стола с напитками и едой. Ласт налил шампанского себе и ему. Посчитав, что отказываться будет невежливо, он принял вытянутый бокал.

— Малыш, я думаю тебе стоит поставить этот бокал на место, а то ты уже красный ходишь, — нахально, как и всегда. — Хах, а может ты такой красный из-за меня? Прости, но ты не в моём вкусе, Малыш.

Конечно, Инку стоило поставить бокал обратно на стол, но… содержимое того самого вытянутого сосуда отправилось в лицо нахалу рядом. Художник покраснел ещё больше. Возможно, ему не было бы так стыдно, если бы рядом не стоял Ласт с непонимающим взглядом, так теперь он заметил, как многие гости в радиусе трёх метров, а возможно и дальше, смотрели на него. Такое обильное внимание смутило художника. К этой смеси чувств добавился ещё и небольшой страх с примесью гнева.

Инк хотел уже уйти отсюда прочь, но его просто схватили под локоть и поволокли в неизвестном направлении под всеобщие взгляды. Никто не удивлялся сложившейся ситуации, всем было интересно, чем же кончится развернувшаяся сцена, поэтому, когда эти двое ушли, народ как-то печально вздохнул и продолжил заниматься своим делом, забывая про парочку.

Может, всем вокруг и было уже начхать, но Инку под алкоголем эта ситуация залезла в сердце и голову, и теперь он не мог так просто смириться с этим, думая о том, что люди ещё долго будут помнить этот цирк, шептаться за спиной и распускать сплетни.

— Надо поговорить, — услышал скелет перед тем, как его запихнули в комнату, а точнее в ванную. Послышался звук щелчка.

Эррор подошёл к раковине и включил воду, умывая лицо. Инк стоял у стеночки, а потом съехал по ней вниз. Хотелось ещё выпить. Теперь он жалел о том бокале. Чёрный скелет вытер лицо махровым полотенцем, потом кинул его в корзину для грязного белья. Запах шампанского ещё витал около него, исходя из пятен на одежде. Сейчас Инк заметил, что тот был в чёрных кожаных перчатках и в пуловере с рубашкой.

Не жарко ему?

Не хочу чтобы меня касались какие-то левые люди.

— Так, — он встал перед Инком, сложив руки на груди, а взгляд стал строже. — Мелочь, я сразу ожидал что-то, но не это. Лучше бы ударил, а то так больше на девушку похож, — усмешка, ставшая такой привычной. — К тому же, спешу тебя осведомить, что это было представление специально для тебя.

Инк раздражённо посмотрел на приятеля по поводу его женственности, а потом удивлённо приоткрыл рот, собираясь сказать что-то понятное.

— Придурок, — но в итоге вырвалось еле различимое бурчание.

Проигнорировав, но скорее не услышав оскорбление, Эррор стал разъяснять ситуацию дальше.

— Как тебе стыд, смущение? — он издевался, смакуя каждую эмоцию на лице художника, что смогла расцвести сквозь его безэмоциональность. — Все эти люди ещё долго будут с интересом смотреть на тебя, выдумывая всё больше подробностей о наших возможных отношениях.

— Замолчи, ублюдок, — художник сидел на уже тёплом кафеле и вставать не собирался, пока не отрезвеет так точно.

Хакер спокойно присел на корточки перед Инком. Тот фыркнул и отвернулся, ему плевать. Чёрнокостный скелет схватил его за подбородок и заставил посмотреть на себя, игнорируя признаки раздражения.

— А ты не охренел ли часом, а, Инк? — это был первый раз, когда он назвал его по имени и понял, как оно легко звучит. Инк, Инк, Инк… — Я лишь выполнял наш договор или пари, уж не знаю, чем оно является, да и плевать как-то.

— Ты сам его придумал, я в этом не участвовал, — мягко сказал Инк, возвращая себе спокойствие и невозмутимость — его обычное состояние.

— О нет, не говори так, ты принимающая сторона, я лишь помогаю тебе, как ты не поймёшь, — тяжко вздохнув, Эррор отстранился. — Подумай над тем, что хочешь испытать в следующий раз, я принимаю заказы. Кстати, надеюсь, Чернильница ещё не мертва, живя с бездушным мудаком.

Снова прозвучал щелчок и скелет остался один. Эта встреча выбила его из колеи. Сердце билось быстрее в предвкушении. Он был прав. Он часто оказывается прав. Он смог вызвать в художнике интерес.