Краски для моей души (СИ)

Открыв парочку дверей, он ничего не обнаружил. В следующей была каморка. Открыв самую дальнюю, он увидел молодую девчушку. Это была более жилая комната с небольшим количеством мебели. Она вскочила со своего места и сделала пару шагов вперёд, издавая своими каблучками характерный стук.

— А вы кто? — она любопытно наклонила голову в бок, ожидая, что ей сейчас ответить не только на этот вопрос, но и на множество других.

Но нет. Инк ляпнул что-то про то, что заблудился, ища туалет, и поспешил уйти.

Потерял. Вот же ж! Она была так близко. Он запомнил её. Теперь дело за малым.

Почувствовав крепкий захват, скелет дёрнулся, но ничего не вышло. Дыхание сбилось, а потом его и вовсе не стало. Самый мучительный и беззвучный способ убить — это удушить. Детектив бился в стороны, хватаясь за любую маломальскую возможность либо выбраться, либо ослабить хватку. Приспустившись вниз, он собрал последние силы и резко встал, встречаясь своей черепушкой с челюстью противника. Что-то хрустнуло. У скелета появилась та небольшая возможность, и он упал вниз, тем самым выбираясь из смертельных рук. В паре метров от себя он заметил ту самую девчушку на каблуках. Теперь придётся побороться за чью-то жизнь больше, чем за свою.

Человек грозно крикнул ругательства, атакуя. Инк ловко увернулся из-за своего размера, одновременно подталкивая соперника в стену. Он врезался лицом в красивые узорчатые, а оттого и неровные, стены, обдирая своё лицо до крови. Пристав, он слегка пошатнулся и вытер кровь с глаз, чтобы не мешала. Такое кровавое месиво напугало немую наблюдательницу, и она вскрикнула, отворачиваясь. Мужчина заметил её. Дело пахло жареным.

Перехватив его взгляд, детектив ударил кулаком в щёку, отвлекая внимание убийцы на себя. Получив в ответ парочку ударов по лицу и рёбрам, он решил, что пора воспользоваться своим бесчувствием и просто добить соперника, не отвлекаясь ни на что.

Драка длилась ещё минут пять, но наступил переломный момент в этой монотонности ударов, когда детективу всё же удалось завалить на пол мужчину. Он ударился сильно головой, а Инк добавил ему ещё парочку встреч с кафелем. Остановился он тогда, когда руки человека перестали пытаться схватить его за любимый шарф и снова задушить.

***

Белоснежные фаланги дёрнулись, схватились за такую же белую ткань и сжали её до неприятных ощущений в костях. Продержав ткань так несколько минут, пальцы отпустили её, давая передышку. Подушка около головы была испачкана чёрными и серыми разводами. Одеяло спихнули на пол, чтобы дать прохладному воздуху пройтись по косточкам. Жар и духота потихоньку спадали, открывая двери эйфории. Это чувство появилось очень неожиданно, давая звонкому смеху выйти наружу. Раскиданные в сторону руки давно освободились от посторонних предметов, и теперь только точки и небольшие скопления крови около них говорили о том, что ему было плохо. Но теперь ему хорошо. Очень даже.

— Смотрю, тебе лучше, раз так смеёшься, — скелет подошёл ближе, посматривая на ранки на руках.

— Ещё как! Я видел её, Найтмер, — пациент приподнялся на локтях. — Я видел Смерть. Она не такая, как её принято описывать. Она… Она… — задыхаясь от восхищения, скелет сел на кровати и улыбнулся. — Отвратительна. Не хотел бы я в ближайшие годы, а может, и десятилетия видеться с ней.

Закончив, Киллер откинул голову назад, ударяясь затылком о холодную стену, почувствовав лишь гладкую поверхность. Мафиози присел на больничную койку, усмехаясь. Ему было скучно.

— Очень на это надеюсь, — медленно он произнёс, протягивая руку к подчинённому. — Придурок.

Схватив его за серую футболку, предоставленную больницей, Найтмер подтянул убийцу к себе ближе. Из-за резкой смены положения, скелет, чтобы не упасть, опёрся одной рукой в плечо Босса, чувствуя холодную и слегка влажную ткань под пальцами. Сжав одежду, он сам ещё больше подался вперёд.

— Видимо так, раз я…

Слова тут были лишними. Найтмер заткнул один болтливый рот, подтягивая Киллера к себе ближе. Желание высказать все свои недовольства отпало из-за ощущения чужих губ своими, а жар в груди заставил задыхаться. Страсть с желанием перемешались с какой-то больной отчаянностью, разгоревшейся в обоих душах. Пожар разошёлся по костям, согревая и увлекая в пучину чувств.

Киллер закрыл глаза, отдаваясь во власть Найтмера. Живые чувства, раньше загнанные в далёкое подсознание, чтобы не мешали работе, сделали трещину в барьере. И он вспомнил. Вспомнил, что ненавидит любовь. Ненавидит «День всех влюбленных», все эти красные сердечки и красивые букеты таких же красных роз с конфетами. Ох, как же он люто бесится, когда слышит всякие любовные истории чаще всего от девушек.

Чёрная жидкость из глаз начала течь интенсивнее, пачкая светлую одежду хозяина и кровать. Найтмер углубил поцелуй, получая больше. Поцелуй получился жадным и даже немного грязным. Через мгновение он отцепился от парня, который потянулся вслед за ним.

— Ублюдок, — высказался Киллер, чуть отодвигаясь назад.