Читаем Краски любви полностью

– Сколько же он стоит? – вырвалось у Самсона вслух.

– Не знаю, мне его подарили, – ответила Марина и свернула в переулок.

Они выехали на проспект Нового Арбата. При большой скорости в открытом авто сделалось прохладно. Марина снова нажала кнопку, и машина, продолжая движение, приобрела первоначальные черты.

В Шереметьево все формальности были преодолены мгновенно. Уже оказавшись в воздухе, Гнусняк понял, что происходящее ему не снится. Марина сидела рядом в кресле и разглядывала журнал мод. Гнусняк, переполненный едой и впечатлениями, заснул и громко захрапел. Марина брезгливо оглядела соседа и, высмотрев в салоне свободное кресло, пересела. Проснулся Самсон, когда самолет выпустил шасси и коснулся бетона посадочной полосы. В Марселе пограничная служба отнеслась к Самсону и его спутнице более придирчиво. Офицер что-то списал с их паспортов, затем велел зайти в отдельное помещение для проверки.

Самсон вывернул карманы. Кроме платка и пачки долларов, в них ничего не оказалось. У Марины проверили содержимое сумочки.

Закончив досмотр, их еще немного подержали и отпустили. Когда они вышли за стеклянные двери марсельского аэропорта, начинало смеркаться. Марина провела Самсона на автостоянку, где в голубом «Альфа-Ромео» их ждали.

Задняя дверь лимузина отворилась, и коренастый южанин, выйдя из авто, предложил Самсону садиться. Устроившись на заднем сиденье, Гнусняк обнаружил там еще одного пассажира. Пропустивший его южанин сел рядом. Самсон оказался посередине. Он хотел что-то сказать, но оба его соседа по-русски не понимали. Стекла машины матового покрытия не были прозрачными и куда его везут, Самсон не видел.

Ехали минут тридцать, но Гнусняку показалось, что дольше. Ему становилось не по себе. Слишком странно встретили его во Франции. Заднее сидение от кресла водителя также отгораживало матовое стекло. Едет ли Марина с ними в машине, Гнусняк не понял. Особенно ему стало волнительно, когда машина остановилась и перед тем, как выйти, один из соседей завязал ему глаза черной повязкой. Самсона куда-то повели. Он поднялся на несколько ступенек. Затем прошел по гулкому каменному покрытию. Наконец, проход был закончен и повязка сдернута. Гнусняк огляделся. В светлом мраморном зале в глубоком кресле он увидел Альфреда Беринни. Рядом с ним, закинув точеные ножки на подлокотник кресла, сидела Марина.

– Спроси, доволен ли наш гость путешествием? – сказал Беринни, и девица с удовольствием перевела вопрос.

Гнусняк пытался улыбнуться, но улыбка оказалась вымученной.

– По-моему, не очень, – предположил итальянец и добавил: – Правильно. За обман серьезных людей надо отвечать. Нашему гостю предстоит своим нелегким трудом искупить нехороший проступок. Скажи ему, что Липского за фальшивую картину убил я.

Выслушав перевод слов Беринни, Гнусняк побелел. Ноги у него задрожали, и, если бы не двое сопровождавших его ребят, он бы грохнулся на пол. Итальянец махнул рукой, и Самсона поволокли в глубь дома, предварительно вновь завязав ему глаза. Словно мешок с картошкой, российского гостя спустили в узкий проход и снова поволокли.

Самсон Гуревич оказался в подземной лаборатории итальянца. Оставшись без повязки в душном, но ярко освещенном подземелье, Гнусняк увидел блестящих от пота, полуголых мужчин, орудующих возле кипящих чанов. По замыслу итальянца, Самсону предстояло провести тут остаток жизни. Он становился каторжным рабочим на подпольном заводе по изготовлению наркотиков.

<p>Глава 47</p><p>Капитан марше опасается за судьбу франции</p>

Как и полагал Симон Готье, яхта Беринни в то утро, когда хозяин направился в Россию, отправилась в путь. Отчалила она за полчаса до отхода «Теодора Драйзера». Комиссар приказал вести наблюдение, но близко не подходить. В марсельской гавани всегда много яхт и прочих прогулочных судов. Полицейские катера тоже курсируют постоянно. Поэтому ни на яхте Беринни, ни на теплоходе «Теодор Драйзер» слежку не заметили. Пять минут понадобилось команде, чтобы перегрузить товар.

Комиссар Готье сидел в своем кабинете, сосал вонючую сигарету марки «Жатан» и думал, дождаться ли сообщения Интерпола о проведенной операции или взять Беринни по подозрению в захвате нелегальных иммигрантов, а при обыске добыть доказательства о его делах с наркотиками.

Неожиданный звонок капитана Марше из Интерпола Марселя перебил мысли. Марше хотел встречи. Причем по тону коллеги Готье понял, что произошло нечто серьезное.

– Давай посидим на воздухе, – предложил Готье.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже