Краски времени

В "Победе" Моисеенко видели мотив "пьесы", мотив жертвенности. Руины города, конец войны. Победа! Но раздается последняя автоматная очередь, и падает товарищ солдата-победителя; падает, неловко складывая ноги и опуская голову ему на грудь. Последний павший в боях. И кричит солдат от радости победы, от ненависти и боли… У этой картины чувствуешь, что война не стала для Евсея Моисеевича легендой, она еще не кончилась для него: еще, возможно, до сих пор просыпается он, ощущая на плечах гимнастерку солдата или куртку узника концлагеря…

"Крутого замеса человек, — сказал о нем писатель Федор Абрамов, -

…выварен в самых крутых щелоках эпохи".

Может быть, именно потому чувствуешь в его картинах нежность к "малому" миру детства, к лошади, к тихой прелести родной природы. Художник часто вспоминает ночное. Поле, небо, звезды… Грозы ночные, сбиваются лошади, не едят, прядут ушами… Молнии — "мы прячемся под армяки…"

Негромко, но так проникновенно и ласково, так любовно и бережно звучит "стих" его совсем небольших картин — "Овражки", "В деревне", "Стожки", "Дождик"… Всего лишь речка светится в балке, да лошади пьют этот свет. Всадник, накрывшись одежкой, трусит под косым дождем на черной лошади, рядом — трогательный жеребенок… Видения его души…

Отправляясь куда-нибудь в дорогу, Моисеенко берет с собой альбом, томик Есенина.

Край любимый!
Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных…

ХУДОЖНИКИ О ХУДОЖНИКАХ АНДРЕЙ ГОНЧАРОВ о Ю. И. ПИМЕНОВЕ

Я познакомился с ним более полувека тому назад. В большой и шумной литографской мастерской Вхутемаса он сидел на рабочем столике, далеко вытянув ноги, и пристально рассматривал окружающих.

Это был Юрий Пименов — тогда новичок среди студентов графического факультета Высших художественно-технических мастерских, а ныне народный художник СССР, лауреат Ленинской и Государственной премий.

С первых же минут знакомства, не сойдясь в каких-то суждениях по искусству, мы заспорили. Он был горяч, стремителен, напорист, и дискуссия продолжалась достаточно долго, хотя, о чем шел спор, теперь мы оба уже не помним.

Мы подружились. Нас объединяли молодость, общая студенческая скамья, бескорыстная любовь к искусству, искреннее желание познать новое и неизведанное. Нами владел тот светлый дух революционной романтики, которым дышало то время и который окрылял как учеников, так и учителей, никогда не знавших и не произносивших слова "самовыражение".

Мы вместе учились у Фаворского и Павлинова, вместе подрабатывали мелкой журнальной работой, снабжая главным образом журнал "Самолет" своими иллюстрациями, представлявшими некую смесь из фотомонтажа и рисования, которую в нынешнем поп-арте гордо величают "коллажем". Вместе усваивали дизайнерскую мысль того времени о том, что художник, подобно мастерам Возрождения, не может замыкаться в узкие рамки лишь одного вида изобразительного искусства, и вместе рвались работать в театре…

С первых шагов его самостоятельных художественных выступлений стало ясно, что Юрий Пименов незаурядный талант, хотя живое ощущение жизни в его работах было заслонено ненужными выдумками и поверхностными приемами. Даже в таких сильных живописных работах, как те, что изображали героиню романа Достоевского — Настасью Филипповну в Павловске, — это было очень заметно. Надо сказать, что обращался он к литературной тематике не только потому, что хорошо знал и любил поэзию и литературу, особенно литературу русскую, но и потому, что в этой тематике находил отклик тем духовным переломам, что он переживал в это время…

Советская живопись знает немало замечательных полотен, глубоко созвучных своему времени. Среди них — картина Пименова "Новая Москва", написанная в 1937 году, одна из самых удивительных по своей неувядаемой свежести. В ней художник решительно заявил, что он, коренной москвич, любит этот родной ему город, в котором он подметил и будет подмечать дальше все происходящие перемены и будет о них рассказывать зрителю.

Слово это художник сдержал. Широко известна серия картин "Новые кварталы", за которую в 1967 году ему была присуждена Ленинская премия, картин, в которых он с такой любовью рассказывает о раздвигающихся границах Москвы, о новых домах и новых улицах, и в самую первую очередь о тех простых, доверчивых и веселых людях, которые дают и новым кварталам, и новым картинам Пименова новую жизнь…

Ю. И. ПИМЕНОВ о Т. Н. ЯБЛОНСКОЙ

Искусство Яблонской — искусство удивительно чистое, доброе и здоровое; здоровое тем подлинным здоровьем, которое не выдумаешь и не подделаешь. Во всей своей живописи — ив ранних пространственно-жанровых вещах, и в более поздних откровенно декоративных работах, и в последних — опять пространственно-жанровых (правда, выполненных уже несколько по-другому, с задумчивостью, вернее, размышлением) Яблонская остается художником с доброй душой, и именно это и создает цельный, совершенно особый и очень привлекательный образ ее искусства.