Красная Армия

— Русские? — Брезгливо поморщился Децимус, услышав название одного из народов старого мира. Потомки тех, кто назвался атлантами, очень хорошо знали историю родного мира в отличие от остального человечества. В исторических архивах Иллюминатов славянский этнос упоминался в качестве серьезного препятствия на пути к мировому господству. Российская империя, Советский, а затем Евразийский союз доставляли атлантам кучу проблем, Децимус в свое время капитально проштудировал исторические хроники, записанные на информационных носителях Предтеч.

— Что-то не так?

— Ты хорошо учил нашу историю, Нугор?

— Также как и остальные члены семьи. В общих чертах.

— Русские — выжившие предки нынешних алгерийцев, тулонцев, кунийцев…

— Можешь не продолжать. Я понял тебя.

— С ними нужно быть аккуратнее, этот народец не потерпит обмана с нашей стороны, ни в коем случаем нельзя с ними враждовать. Постарайся быть максимально честным и открытым с ними, но в то же время не болтай ничего лишнего, иначе поймут не так. От северян они слабо отличаются — наши порядки, что для тех, что для древних, мерзость по сути своей.

— А если они не захотят делиться своими знаниями? Что делать тогда? Идти войной?

— Никакой войны, даже несмотря свою малочисленность, они обладают оружием, которое в считанные мгновения может стерать с лица мира целые города… Надави на жалость, представь все в таком свете, чтобы наша воинственность и агрессивность по отношению к КОГ выглядела актом отчаяния, впрочем, это недалеко от истины. Расскажи о засухах, неурожаях последних лет, острой нехватке пресной воды и еды, повлекших смерть миллионов. В данном случае скрывать ничего не нужно.

— Как только Нахат узнает о них… — начал Нугор.

— Нахата я беру на себя.

— Децимус, хочу спросить, почему ты даешь заниматься этим мне, а не кому то другому? Скуба или Аврелий гораздо старше и опытнее меня. Я могу легко ошибиться.

— Все люди когда-нибудь ошибаются, даже такие, как мы. Ты, друг мой, справишься лучше, чем остальные, это я говорю как Патриарх.

Д +7 после инцидента. Вечер. Окрестности озера Болонь. Граница периметра.

— Значит, говоришь, союз распался? — тоскливо спросил пришелец из прошлого, не желая до конца верить в рассказ. Мы с Костей расположились на импровизированной лавочке из бревна, где я ему в подробностях рассказывал о новых реалиях жизни, о том, что он пропустил, парень, как оказалось, воевал в Великую Отечественную, прошел от Праги до Берлина. Пропал в пятьдесят втором году в Ленинграде во время ночной прогулки со своей возлюбленной- попали в туман там, а вернулись обратно только в двенадцатом тысячелетии. Костя до сих пор не отошел от пережитого, вон как к сигарете присосался, про его Свету вообще говорить не приходится

— В девяносто первом году развалился, на пятнадцать как бы независимых республик. Думали, будто при демократии жить лучше станет.

— И как? Стало лучше?

— Наоборот, страна вообще чуть не прекратила существование, но, слава богу, обошлось. Вся эта демократия, либеральные ценности, дикий капитализм… народ до сих пор плюется при одном только упоминании о них.

Костя издал тихий смешок.

— А мы коммунизм построить пытались. Для кого, спрашивается, если, в конце концов, все вчистую просрали?

— На флаг сзади посмотри.

Перенесенец обернулся в сторону развевающегося на крыше штаба батальона красного знамени.

— Ну и что?

— Союз жив, в XXI веке он возродился в новой форме, под новыми лозунгами и идеей. Здесь и для тебя со Светой место найдется, вы привыкнете. Все привыкают.

— Может ты и прав… — Костя обратил свой взор на огрызок Луны в небе и астероидный пояс, протянувшийся с востока на запад. — С Луной что стало? Комета врезалась?

— Скорее всего мы или пришельцы разнесли.

— Пришельцы? — с долей скептицизма изрек перенесенец. — Те, которые с других планет?

Я ж про них ничего не успел рассказать, решил оставить на потом, не то гостям из прошлого и так впечатлений хватит на сто лет вперед.

— Ага. Ты как увидишь их, не пугайся, некоторые из них живут с нами бок о бок.

— К звездам полетели, значит? — ткнул Костя пальцем в небо.

— Полетели, и даже больше… я сам вырос не на Земле, а в колонии на другой планете.

— Как там?

— Жарко, братья по разуму, большая их часть, оказались совсем не такими дружелюбными, как их описывали советские фантасты. Там как в дикой природе работает принцип естественного отбора — выживает сильнейший, стань хищником или станешь жертвой. На Элетании, это первый колонизированный мир, встретил нас отнюдь не хлебом-солью. Нам пришлось с оружием в руках сражаться за место под солнцем… Только за первый год были уничтожены десятки миллионов чужих, дошло до применения ядерного оружия, 2017 год стал точкой отсчета, с которой все началось. Череда войн, унесшая жизни даже не миллионов, миллиардов жизней с обеих сторон, не обижайся, но Великая Отечественная по сравнению с тем, что было, выглядит мелкой заварушкой.

— Воевал?

— В восемнадцать в армию забрали, с тех пор бросают из одной горячей точки в другую. Повидал кучу невозможных с твоей точки зрения вещей.

— Например.