Красная Армия против войск СС

В своих высказываниях Дитрих подвергает довольно откровенной критике мероприятия фюрера. Он жалуется, что фюрер дает слишком мало свободы своим военным соратникам и это уже-де привело к тому, что теперь фюрер решает даже вопрос о введении в действие каждой отдельной роты. Но Дитрих не вправе судить об этом. Фюрер не может положиться на своих военных советников. Они его так часто обманывали и подводили, что теперь он должен заниматься каждым подразделением. Слава Богу, что он этим занимается, ибо иначе дело обстояло бы еще хуже».

Совершенно непонятно, как Дитрих мог в начале марта надеяться на внезапность появления его армии в Венгрии, раз его дивизии за две недели до беседы с рейхсминистром пропаганды уже сражались за гронский плацдарм. Да и мечты разгромить советские войска западнее Дуная за 10–12 дней отдают явной маниловщиной.

По результатам же наступления, 21 марта Геббельс с сожалением констатировал в беседе с Гитлером, что «Зепп Дитрих тоже не относится к первому классу. Он хороший войсковой командир, но отнюдь не стратег». Совершенно верное определение! Другое дело, что и настоящий стратег вроде Манштейна вряд ли бы что мог сделать в тех условиях.

На наступление в районе Балатона вожди Третьего рейха возлагали большие, явно преувеличенные надежды. 5 марта Геббельс записал в дневнике свою беседу с Гитлером: «6 марта, в ближайший вторник, начинается наше наступление в Венгрии. Фюрер опасается, что противник уже узнал о сосредоточении наших войск в этом районе и соответственно подготовился к отпору. Тем не менее он надеется, что наше наступление завершится полным успехом. Ведь здесь к наступлению у нас готовы отборные войска под командованием Зеппа Дитриха.

Генштаб сознает сейчас необходимость нашего удара в Венгрии, хотя до сих пор всячески противился мысли о том, что сначала нам надо проявлять активность здесь. Но теперь, прежде всего в связи с проблемой обеспечения бензином, он осознал, что нам надо при любых обстоятельствах удержаться в Венгрии, если мы не хотим совсем отказываться от ведения моторизованной войны. Фюрер прав, говоря, что Сталин имеет целый ряд выдающихся военачальников, но ни одного гениального стратега; ибо если бы он имел его, то советский удар наносился бы, например, не по баранувскому плацдарму, а в Венгрии. Если бы нас лишили венгерской и австрийской нефти, то мы оказались бы вообще неспособными к контрнаступлению, которое мы планируем на востоке».

Гитлер был куда проницательнее Дитриха и понимал, что к началу марта Советы уже наверняка узнают о присутствии 6-й танковой армии СС в Венгрии, хотя бы потому, что две ее дивизии участвовали в ликвидации гронского плацдарма. Фюрер также подчеркнул, что Венгрия — это единственный оставшийся у Рейха источник получения бензина. С потерей Западной Венгрии и прилегающих районов Австрии сопротивление сможет длиться лишь несколько недель, пока не иссякнут запасы горючего. В случае же утраты последних НПЗ нельзя будет долго оборонять ни Берлин, ни «Альпийскую крепость».

6 марта, вдень начала наступления в Венгрии, Геббельс записал в дневнике: «Было бы настоятельно необходимо добиться снова успеха хотя бы в одном месте. Я надеюсь, что в ближайшие дни это произойдет в Венгрии». Но тут же оговорился: «Мы сейчас готовим наш крупный контрудар в Померании. Я надеюсь, что его вскоре можно будет нанести. Во вторник ожидается наше наступление в Венгрии. Если бы обе операции удались, то это было бы, конечно, великолепно. Но надежды на то, что они обе могут осуществиться, были бы, пожалуй, слишком уж велики». В действительности ни один из двух контрударов не привел к существенным результатам. Но даже если бы все дивизии, предназначавшиеся для обоих контрударов, были бы использованы только для одного из них, например, в Венгрии, это все равно не привело бы к перелому.

Хауссер вспоминал: «Наступление из района между озерами Веленце и Балатон началось рано утром 6 марта без артиллерийской подготовки и без какой-либо поддержки с воздуха.

Территория была разделена на две части широким каналом и болотами западнее шоссе Штульвайсенбург (Секешфехервар) — Цеце. Основное направление удара приходилось на правую сторону. Особенности местности позволяли использовать здесь только пехоту. Танки и артиллерия могли действовать лишь вдоль дорог и в населенных пунктах.

Несмотря на это, наступавшие западнее канала продвинулись до канала Шио и Шимонториниа, в то время как восточнее русские ожесточенно удерживали каждую пядь земли. Здесь I и 11 танковые корпуса СС сумели лишь незначительно продвинуться вперед. Командир дивизии «Дас Райх» группенфюрер Вернер Остендорф был тяжело ранен (это произошло 9 марта. — Б. С.) и впоследствии скончался.

Это наступление было запланировано как концентрическое: части группы армий «Балканы» должны были ударить от Дравы в северном направлении, 2-я танковая армия южнее озера Балатон — в восточном направлении; здесь была задействована и 16-я танково-гренадерская дивизия.