Красная Армия против войск СС

Удар, предпринятый на запад, привел к глубокому прорыву фронта все еще крайне слабой 2-й армии. 9 февраля русские достигли Белгорода и затем продвинулись на 150 км дальше к Лебедину. Здесь уже нельзя было остановить наступления русских, но все же удалось его несколько замедлить, 2-я армия создала постепенно оборону на рубеже, который начинался южнее города Сумы, затем шел до района западнее Курска и примыкал к позициям 2-й танковой армии. Вследствие этой угрозы их северному флангу и из-за нехватки сил русские приостановили наступление в районе Лебедина. Под Харьковом сопротивление немецких войск продолжалось несколько дольше. 16 февраля оперативная группа Кемпфа вынуждена была оставить город, после того как ее северный фланг был обойден с направления Белгорода, центр оттеснен крупными силами, а южный фланг отброшен на Мерефу в результате прорыва русских. Между тем оперативной группе Кемпфа были подброшены с запада довольно большие подкрепления в район западнее Мерефы и Краснограда, так что теперь она могла задержать русское наступление. Напротив, между этой оперативной группой и находившимся у Изюма левым флангом 1-й танковой армии, сформированной из соединений оперативной группы Фреттер-Пико, постепенно была создана широкая брешь и закрыть ее было нечем. Как раз такого положения и добивались русские. Они сразу же его использовали, чтобы повернуть через Лозовую и Барвенково на юг и затем беспрепятственно продвигаться через Павлоград почти до Днепропетровска и Запорожья, где находился штаб группы армий «Юг». Это была кульминационная точка успехов русских; как вскоре выяснилось, они взяли на себя слишком трудную задачу, желая добиться сразу двух целей».

Под двумя целями Типпельскирх здесь имеет в виду то, что советское Верховное командование стремилось одновременно и захватить промышленную столицу Украины Харьков, и достичь Днепра и захватить плацдармы на его западном берегу. Немецкий генерал-историк как будто не считает такой замысел ошибкой, а, наоборот, видит в нем определенную стратегическую логику. Дескать, удар на Харьков должен был прикрыть наступление в юго-западном направлении, к Днепру, от фланговых ударов харьковской группировки. Теоретически такой план был хорош, но только в том случае, если бы обе группировки советских войск были бы достаточно сильны, чтобы одновременно и быстро выйти к Днепру и разбить харьковскую группировку противника. Однако на самом деле танковые корпуса, двигавшиеся к Днепру, понесли большие потери в предшествовавших боях и располагали лишь очень небольшим количеством боеспособных танков. А войска, наступающие на Харьков, оказались не в состоянии разбить оперативную группу «Ланц». Первоначально она состояла всего из двух дивизий, моторизованной «Великая Германия» и 168-й пехотной, но ей на помощь спешил танковый корпус СС. Командование же Воронежского и Юго-Западного фронтов, равно как и Ставка Верховного Главнокомандования, планировали операции так, будто подхода значительных неприятельских резервов не стоило ожидать. Исходя из этого, и были спланированы две операции в расходящихся направлениях. В результате получилось, что удар наносился не сжатым кулаком, а растопыренными пальцами. Ставка и командование Воронежского и Юго-Западного фронтов находились в эйфории после Сталинградской победы и разгрома всего южного крыла немецкого Восточного фронта и полагали, что разбитые части противника уже не оправятся от разгрома. Тем временем между наступающими советскими группировками образовались значительные бреши, чем не преминул воспользоваться Манштейн.