Красная Армия в начале Второй мировой

Все части танкового соединения (включая и тыловые) были моторизованы и имели ту же подвижность, что и танковые полки. Вот эта равная подвижность и обеспечивала танковым объединениям возможность легко взламывать любую оборону и быстро закрепляться на достигнутых рубежах. А уж потом подошедшая пехота закрепляла достигнутый рубеж надежно и прочно.

Свои танковые объединения и их тактику немцы имели возможность опробовать в войне против Польши и довести до совершенства в войне во Франции. Дальнейшие сражения Второй мировой войны показали, что удовлетворительного инструмента противодействия танковым ударам не существует.

Вместе с тем танковые объединения, этот превосходный инструмент наступления, в обороне являются не совсем достаточным средством. Значит, всю свою силу они могут проявлять, только если данная сторона держит боевую инициативу в своих руках. Отсюда следует, что даже если в СССР своевременно бы были созданы танковые дивизии и корпуса, сыграть решающую роль в сражениях 1941-го они не смогли бы.

Инициатива всегда в руках нападающей стороны, а нападающими были немцы. Поэтому всю тяжесть оборонительных сражений взяла на себя советская пехота. И ей же в тяжелейших боях 1941-го пришлось переламывать обстановку в свою пользу. А вот когда РККА перехватила инициативу, то советские танковые армии начали успешно громить немецкую оборону куда успешнее, чем это делали немцы в 1941-м. И немцы тоже ничего не смогли противопоставить танковым соединениям.

В связи с этим придется вспомнить об одном очень существенном просчете советского высшего военного руководства. Как ни крути, как ни считай, как ни прибавляй к немецкой танковой армаде самоходки, трофейные танки и танки немецких союзников, но больше, чем 5–7 тыс. их не набирется. И как не отнимай от общего числа советских танков все учебные, заведомо устаревшие (МС-2), плавающие танки (Т-37 и Т-38), находящиеся в ремонте, но меньше чем 12–15 тыс. машин никак не получается. Вывод – Советский Союз превосходил Германию в количестве танков по самым грубым прикидкам в 2–5 раз. Значит, все же советские танки могли бы сыграть существенную роль в боях 1941 года. Могли, но не сыграли. Почему? Из-за крупного просчета, который состоял в том, что громадное количество танков было изготовлено, но не была создана танковая инфраструктура, которая образуется из целого ряда условий.

В рамках создания этой инфрастуктуры:

– не была организована должным образом подготовка танковых экипажей;

– не были должным образом обучены и натренированы командиры танковых подразделений и частей;

– почти отсутствовали войсковые танкоремонтные подразделения, а в имеющихся личный состав не имел оснащения и опыта полевого ремонта бронетанковой техники;

– практически отсутствовало обеспечение запасными частями как танковых, так и танкоремонтных подразделений;

– снабжение горюче-смазочными материалами было организовано плохо, при этом вообще не был организован подвоз топлива и масел в боевые порядки танковых подразделений;

– вообще не существовало техники для эвакуации с поля боя поврежденных танков;

– для танков с дизельными двигателями повсеместно отсутствовало дизельное топливо. Его запасов на складах ГСМ не было вообще;

– не было создано запасов снарядов для танковых пушек калибра 76-мм, а снаряды полевых пушек этого калибра в танках использовать было крайне опасно, для 152-мм орудий танков КВ-2 снарядов не существовало вовсе;

– не была разработана, опробована сама концепция применения механизированных соединений и объединений (дивизий, корпусов, армий);

– высшие командиры не были обучены применению танковых соединений.

Резюмируя, можно сказать, что советское высшее военное руководство, увлекшись изготовлением огромного количества танков, совершенно упустило из виду, что кроме самих железных коробок к ним нужно еще очень многое. А если предположить, что Сталин рассчитывал запугать Гитлера количеством танков (в рамках этого предположения становится понятным, почему в дивизиях продолжали числиться и стоять в парках давно устаревшие танки 20-х годов, давно вышедшие из строя и неспособные к движению), то и в этом случае приходится признать, что блеф не удался. Так или иначе, но это крупный просчет сталинских генералов. Хотя шансы этого блефа на успех были. В ряде воспоминаний немецких генералов приводятся слова Гитлера: «Если бы я знал, что у Советов столько танков, я никогда не решился бы на эту войну». Об этом пишут, в частности, генерал Гудериан, адъютант Гитлера фон Белов.

У немцев танковая инфраструктура была. И в результате, как пишет Гудериан, до 94 процентов подбитых немецких танков в течение двух недель восстанавливалось и вновь вводилось в строй. Бензин, если он вообще имелся в наличии, подвозился к танкам регулярно. В каждом танковом батальоне, кроме нескольких танковых рот, имелась рота танковых экипажей. И проблем пополнения или замены вымотавшихся экипажей не было.

У нас любое застревание танка, любая поломка, лишавшая танк подвижности, и даже кончившееся в баках горючее, заставляли экипаж свой танк бросать, поскольку танкисты знали, что никто не сможет ни помочь вытащить танк из грязи, ни эвакуировать его в ремонтные мастерские, никто не привезет им топливо и снаряды, а пришедшие пешком ремонтники просто разведут руками, ибо автотранспорта у них нет, привезти ремонтное оборудование и запчасти, которых тоже нет, не на чем. Остается одно – поджечь танк, перекинуть через плечо шлемофоны и шагать в тыл.

То, что это действительно было так, подтверждают воспоминания наших же генералов. Встречаются такие строки:

« …танкисты отлично прорвали немецкую оборону, но пройдя несколько километров, поддерживающие танки нас стали разворачиваться и уходить в тыл. На мой вопрос командиру танкового батальона, последний ответил, что они едут заправляться, а пункт заправки в 50 км от линии фронта. Мое замечание, что может быть следовало бы наоборот, своевременно подвезти горючее к танкам, ну хотя бы на моих немногочисленных автомобилях, привело майора в замешательство. Он никогда даже не задумывался над таким вариантом».