Красная атака (СИ)

И ведь не соврал. Мужчину из него делали по старинной методике Российской армии. Кривые буквы? Линейкой по рукам! Не заправлена рубашка? Дневальный на пару ночей! Воруешь картошку во время наряда на кухне? Пожалуйста — иди крась гусеницы на танках. В его части все были заняты. Никто фигнёй не страдал.

Обучение специальности шло очень трудно, пока их не усадили за настоящие танки. Вот где я впервые почувствовал счастье. Гроб на гусеницах? Да… Но ощущение выстрела из орудия, особенно доклад: «Попал!». Я налёг на учёбу… И мои старания заметили. Мне предложили контракт, а затем — обучение «в более углубленном смысле». И я собираюсь это использовать.

Но сначала — надо отметить. Двор не изменился. Заучка и мой лучший друг, генератор интересных идей и, по совместительству — любимый ученик моего отца, Владик Ослов, несмотря на фамилию — был очень умён и грезил стать великим физиком. Весь вечер стеснялся и отчаянно стрелял глазами в сторону неприступной, отстранённой Кати Васильевой из пятого подъезда. Она была вытянута сюда Глашкой, в отличие от Кати успевшей прославиться «довольно лёгким поведением». Александр Перин — будущий работник «Свободной кассы» в Макдональдсе. То есть — юрист. И ещё дюжина одноклассников и друзей.

Я был единственным из всего двора, кто попёр в армейку. И они меня так встречают, будто я прошёл через ад. Я ощущаю их как-то странно.

— Мы собрались здесь! — начал ораторствовать будущий кассир Макдональдса. — Дабы отметить возвращение Ивана Васильевича… Прокофьева из армии! Гип-гип!

— УРА! До дна! — я, вместе со всеми, опрокинул в себя рюмку водки.

Огненная вода разлилась по моему телу приятным теплом. Пошла веселуха… Почему-то все считают своим долгом меня порасспрашивать. Про военные байки, смекалку. Про дедовщину… Да вообще про всё! Развеселить, посмеяться. Друзья не изменились, а вот я - изменился. Танковая часть научила мыслить меня какими-то странными категориями.

Веселуха пошла на полную. Танцы, обжиманцы. Через три часа поймал себя на мысли, что веду Дарью Машкину, дочь местного участкового, к себе в комнату. Она не была красивой, чтобы прям — вот она, богиня. Она была симпатичной брюнеткой, двадцати лет. Истосковавшись по женскому вниманию в армии, я провёл одну из лучших ночей с указанной женщиной. По крайней мере — приятная истома в теле была.

Встав и потянувшись — я аккуратно подвинул Дашу, прикрыв ту одеялом и пошёл выполнять зарядку. В здоровом теле — здоровый дух. Из кухни донёсся треск, судя по всему — кто-то готовит завтрак. Одевшись, напялив зелёную рубаху и спортивные штаны, я вышел на кухню. У плиты стоял Владик Ослов, видимо, напился так, что не смог утянуться домой…

— Доброе утро, Влад! Что, тяжко? — спросил я у стоявшего рядом с плитой парня.

— Боже мой! Не ори ты так, Ваня, голова… — видимо — ещё не полностью отошёл от распития спиртных напитков. — Яичница скоро будет готова… Ты это, извини, я влез в твой холодильник…

— Ты что, серьёзно? — спросил я, округлив глаза. — Да мы вчера вскрыли батины запасы алкоголя, после этого — наш холодильник выглядит детской забавой. Да и друг ты мне, или нет? Как, кстати, с Катей? Ты весь вечер не мог отвести от неё взгляда…

— Как и всегда, впрочем, — на кухню вошёл Александр.

— Принёс? — повернулся резко Влад к Саше, который держал пакет из рядом стоящей Пятёрочки. Быстро он о Кате забыл. Видимо — проблема вывода из состояния похмелья — актуальнее.

— Ага! Минералка! Вода богов, особенно после знатного бухича! — выставил он две литровых бутылки минералки.

Рефлексы мои и Влада были на высоте. Мгновение и бутылки нашли своих хозяев.

— Извини, Алекс, дружба дружбой…

— Я предвидел, что ты так скажешь, — улыбнулся друг и достал одну двухлитровую бутылку.

— Сука! — прокричали мы с Владом.

Саша заржал, как конь, радуясь, что обманул нас, как детей. В коридоре послышались шаги. Девушки и… Остальные мои товарищи начали просыпаться. Квартира отца была четырёхкомнатной и довольно просторной. Всё дело в деде, что умудрился не только жениться на еврейке. Он в буквальном смысле — проникся духом этого народа, да таким образом, что смог даже нагреть других евреев. Чистокровный русский…

— Ну что, народ, какие планы? — весело улыбнулась Глашка, что вошла в сопровождении Олега — соседа из квартиры напротив.

— Мне сегодня в универ, — грустно сказал Александр.

— Не грусти, — подбодрил его Владимир, достав готовую яичницу, — тяжело в учении — легко в бою!

— Ты это серьёзно? — спросил Саша. — Кстати, не так уж и много осталось и меня заберут в армию, — вздохнул он, присев, — может в танковые, как тебя?

— Ты слишком высокий дуболом, — заметил я, Александр был на голову выше меня, — скорее всего — сделают из тебя десантника. Будешь своей пустой башкой кирпичи ломать…

— Ах ты…

— Боже, пожалей их, — всплеснула руками Глашка.

— Кого? — спросил я.

— Кирпичи, — улыбнулась женщина. — Из чего дом после работы Алекса строить…

И в таком темпе, довольно весёлом и дружелюбном — прошло всё утро. После завтрака раздался звонок. Отец позвонил…

— Алло, папа? — спросил я, поднеся свою Нокию 3110 к уху.