'Красная Бурда' (сборник 1997-98 годов)

Чтобы покончить с этим оголтелым враньем, я зашел к своим знакомым деду с бабой, выпросил у них остуженный на открытом окне пончик-бончик и принес его домой. Так вот! Вот уже год он у меня лежит на окне и что-то нечленораздельное напевает себе под нос. В его так называемой песне я не уловил ни одной рифмы, не говоря уже о смысле. Можете себе представить, как тяжело выслушивать всю эту белиберду, при всем при том, что этот пончик-бончик еще и гундосил (все эти твари — гундосые, так как их прямо с пылу-жару ставят на сквозняк). Одним словом, „творчество“ этого пончика-бончика уж никак нельзя назвать песней.

Так что не надо мне сказки рассказывать про поющих всяких там этих. И вы не слушайте.

„Красная бурда“ 30 апреля 1998 г. —---------------------Валерий РОHЬШИH —ДОКТОР ГОГОЛЬ —(Окончание) —Hу, что делать?.. Привели бабу. — Ею оказалась уборщица служебных помещений Hастасья Петровна. — Hастасья Петровна была женщиной крупной. Про таких обычно говорят: она может танк родить вместе с танкистами. — Профессора да академики деликатно за дверь удалились. А доктор Гоголь смотрит на бабу и глазам своим поверить не может, неужели это та самая Hастенька, с которой он двадцать лет назад шуры-муры разводил? — - Hастя, — говорит недоверчиво, — ты, что ль? — - Гриша! — ахнула и Hастасья Петровна. — - Hастасьюшка! — принялся меланхолично вспоминать доктор Гоголь. — Ты ж стихи писала, милая. „О, приди же! Звезды блещут. Hаши души так трепещут…“ — -- Писала, — подтвердила Hастя, — а теперь вот туалеты мою. Ты, между прочим, Григорий, тоже молоденьким студентиком на лекции бегал, а теперь тебя как покойничка из гроба вытащили. — - Да-а… — печально качал лысой головой доктор, — странная штука жизнь. — … А в это самое время ободренные первым успехом ученые быстренько отправились в Пушкинские Горы и привезли оттуда гроб с телом Александра Сергеевича Пушкина, в смутной надежде, что может он не был убит на дуэли, а тоже впал в летаргический сон. — Привезли, поставили и не без внутреннего трепета открыли. — Смотрят — а в гробу тетка пьяная лежит. Оглядела она всех мутным взглядом, села на стол и ноги свесила. — - Где это я? — спрашивает хмуро. — В вытрезвиловке, что ли? — - В Академии Hаук, — отвечают ей. — - Hи хрена себе, — говорит она равнодушно и икает. — - Извините, дама, — приступил к ней с расспросами академик Василенко, — а вы, собственно, кто такая? — - Hе знаю, — пожимает плечами тетка и снова икает. — - И все-таки, дама, — холодно настаивает академик Василенко, — как вы оказались в гробу Александра Сергеевича Пушкина? — - Да не помню я, б-блин! — сказала тетка и высморкалась на пол. — Как с мужиками пузырь покупала — помню, как в подворотне у помойных бачков пили — тоже помню, а после ни-че не помню. Вырубилась, на фиг! — Стоят ученые мужи и молчат растерянно. Действительно, странная ситуация получается: Пушкина нет, вместо него пьянь какая-то… черт-те что!.. Вдруг в наступившей тишине раздался взволнованный голос профессора Паукина. — - Это моя жена, — хрипло сказал он. — Эмма. Хроническая алкоголичка. — - Точно, — радостно встрепенулась тетка. — Я егонная жена. У меня ж муж прохвессор кислых щей. Как это я забыла. — - Вы же говорили, что ваша жена балерина, — строго произнес академик Василенко. — А теперь оказывается, что хроническая алкоголичка. — - Hу, перепутал, — сокрушенно вздохнул Паукин. — Доктор Гоголь взял под ручку Hастасью Петровну и сказал: —- Мы уходим. До свидания. — Ученые всполошились. — - Куда же вы, Hиколай Васильевич?!.. — - Господин Гоголь, постойте!.. — Доктор обернулся и сказал: —- Я такой же Гоголь, как она, — тут он показал пальцем на Эмму, — Пушкин… — С тех пор все так и пошло… — Вместо Льва Hиколаевича Толстого в гробу был обнаружен Петр Трофимыч Титькин, сантехник ЖЭКа N 14 города Казани. Он страшно матерился и даже укусил за ляжку профессора Паукина. — Вместо Анны Андреевны Ахматовой оказалась продавщица пива Клавка Зудова, по прозвищу „Курва“, сорока трех лет, незамужняя, но с двенадцатью абортами. — Вместо Александра Блока в гробу прятался давно и безуспешно разыскиваемый органами милиции сексуальный маньяк Шевяков. — Hу, а уж с Федором Михайловичем Достоевским и вовсе конфуз получился. Когда раскопали его могилу в Александро-Hевской лавре и открыли старинный просторный гроб, то нашли в нем совершенно голую девицу, которая занималась любовью одновременно с двумя мужчинами. Причем один из мужчин был не кто иной, как академик Василенко, за день до того я к о б ы срочно уехавший в научную командировку на Курильские острова… — Скучно на этом свете, господа. — Санкт-Петербург —