Красная дюжина. Крах СССР: они были против

Много позже, в нулевых, Саша Политковский дал слово Андреевой в прямом эфире программы «Было время» (канал «Ностальгия»): Естественно, что позицию свою она не скорректировала. На этом же канале, но в другой передаче — «Рожденные в СССР» я беседовал о «соврасовской» публикации с Владимиром Мамонтовым, который в ту пору работал в газете: он рассказал, что для редакционного коллектива образца 88-го маневр с «письмом учительницы» был на грани приличия. Но сейчас (эфир от 29 апреля 2010 года) медиаменеджер Мамонтов, возглавлявший «Известия», признает: рациональное зерно в словах лигачевской сторонницы все-таки было. Кстати, через три года после публикации «принципиального манифеста» «Советская Россия» напечатала антияковлевскую статью Геннадия Зюганова «Архитектор у развалин» и знаменитое «Слово к народу» (23 июля 1991 года), в котором дюжина подписантов фактически призывали армию к перевороту. Трое из двенадцати авторов «Слова» — Валентин Варенников, Василий Стародубцев и Александр Тизяков — проходили по делу ГКЧП (остальные: Юрий Бондарев, Юрий Блохин, Эдуард Володин, Борис Громов, Геннадий Зюганов, Людмила Зыкина, Вячеслав Клыков, Александр Проханов, Валентин Распутин). Зюганов вспоминал: «Публикация коллективного письма вызвала огромный резонанс… с трибун и экранов Руцкой и Ельцин, говоря об этом документе, то называли его плачем Ярославны, то грозили авторам тюрьмой». Людмила Зыкина в своем интервью «Новому Взгляду» (1993 год) отметила: «Я как раз «Слова» и не подписывала. Мне позвонили по телефону, прочитали несколько абзацев. Мысли мне показались здравыми, я попросила привезти мне полный текст. Никто не приехал, а потом я увидела уже публикацию в газете. Но, кстати, я и сегодня не вижу в «Слове» ничего предосудительного. Какая крамола в призывах к спасению своей страны?»

Спустя еще 10 лет, 14 августа 2001 года, «Советская Россия» опубликовала обращение «Остановить реформы смерти!», в котором «Слово» позиционировано как «пророческое». Здесь уже 43 подписи.

«Обращение сорока трех» было адресовано лидеру страны: «Не питая иллюзий по поводу возможностей и внутренних установок президента Путина, мы тем не менее снова и снова побуждаем его сбросить с себя страшный груз ельцинизма, освободиться от ненавистного народу ельцинского окружения — ЭТИХ ВОЛОШИНЫХ, фридманов, абрамовичей, которые, как жернова, утягивают его в пучину бед. Призываем вырвать штурвал государства у дилетантов Кудрина, Грефа, загоняющих экономику в штопор. Пусть нанесет решительный удар по теневикам и мафиозным политикам, рассечет олигархический узел, как это удалось ему в случае с Гусинским и Березовским. В этом решительном, достойном национального лидера деянии он сможет опереться на большинство народа, на его дееспособные, нравственные, патриотические силы. На рабочих, для которых невыносимо зрелище дряхлеющих могучих заводов. На крестьян, что не желают отдавать свои нивы под. «Диснейленды» и «сафари-парки». На ученых, кто из последних сил, как весталки, хранят священный огонь русской науки. На художников, для кого Россия — вместилище Красоты, Добра, Справедливости, а не объект для вечного осквернения и поношения. На военных, которые стреляют в Чечне из разболтанных автоматов и с риском для жизни, охраняя Родину, водят устаревшие танки, самолеты и подводные лодки. На пастырей, верных Божьим заповедям, проповедующих в церквях и мечетях нестяжательство, служение России и Богу. На патриотических предпринимателей, живущих не одним барышом, но радеющих о силе и богатстве России».

Я считаю нужным воспроизвести манифест хард-лайнеров образца 1988 года без купюр. И без комментов. Как мы тогда без всяких прихватов отэфирили монолог учительницы во «Взгляде», ею люто ненавидимом. Вот, это та самая публикация, из-за которой разгорелся скандал в Кремле.

НЕ МОГУ ПОСТУПАТЬСЯ ПРИНЦИПАМИ

Написать это письмо я решила после долгих раздумий. Я химик, преподаватель в Ленинградском технологическом институте имени Ленсовета. Как многие другие, являюсь куратором студенческой группы. В наши дни студенты после периода общественной апатии и интеллектуального иждивенчества постепенно начинают заряжаться энергией революционных перемен. Естественно, возникают дискуссии — о путях перестройки, ее экономических и идеологических аспектах. Гласность, открытость, исчезновение зон, запретных для критики, эмоциональный накал в массовом сознании, особенно в молодежной среде, нередко проявляются и в постановке таких проблем, которые в той или иной мере «подсказаны» западными радиоголосами или теми из наших соотечественников, кто не тверд в своих понятиях о сути социализма. О чем только не заходит разговор! О многопартийной системе, о свободе религиозной пропаганды, о выезде на жительство, заі рубеж, о праве на широкое обсуждение сексуальных проблем в печати, о необходимости децентрализованного руководства культурой, об отмене воинской обязанности… Особенно много споров среди студентов возникает о прошлом страны.