Красная дорама (СИ)

— А тебе, Чон, персонально напоминаю, что завтра очередь вашего этажа подъезд мыть, — перевела тут женщина строгий взгляд на меня. — И смотри, чтобы не как в прошлый раз — всю лестницу пройдите, а не только внизу, у вахты! Если найду хоть пятнышко, хоть соринку — пойдете все перемывать!.. Да, и еще вывоз мусора завтра планируется. Машину дадут, но погрузка — тоже на вас, с пятого!

— Э… — несколько опешил от такого оборота я. Давненько меня так не строили — лет тридцать пять, если не все сорок, с пионерского лагеря! Ну, может, в школе еще было…

— Чону доктор велел лежать до понедельника! — очень кстати пришел тут мне в очередной раз на помощь коллега.

— Да, у меня и справка есть! — с жаром подхватил я — и полез за документом в карман.

— Ничего не знаю! — сухо отрезала инминбанчжан. — Как соджу с пивом хлестать — все вы у нас здоровые, а как порядок в доме поддерживать — так сразу начинается! — сердито бросила она, но протянутую мной справку все же взяла, предварительно еще раз отерев о фартук ладони.

— Чону шкаф на голову упал! — не преминул дополнительно проинформировать женщину Пак.

— Пить надо меньше! — буркнула та, но уже будто бы не столь убежденно. — Ладно, инвалид, отдыхай, раз врач велел, — и вовсе смилостивилась Мин через четверть минуты, возвращая мне изученную бумагу. — Четыре квартиры на этаже — справятся завтра соседи и без тебя, скажу им, чтобы утром тебе в дверь не трезвонили, с футона зря не поднимали, раз уж ты у нас такой весь из себя шкафом по кумполу стукнутый!

— Спасибо, — поблагодарил я благодетельницу.

— Ну, мы пошли? — заискивающе спросил затем у нашей собеседницы мой спутник — и впрямь словно школьник, отпрашивающийся с классного часа у строгой учительницы.

— Валите уже, — отмахнулась инминбанчжан. — Да, и не забудьте, о чем я вас утром предупреждала! — добавила она уже практически нам вслед — но почему-то при этом слегка понизив голос — не до шепота, но заметно. — Тебя, Пак, это особенно касается!

— Да, да, тетушка Мин, всё помним! — горячо заверил ее старший курьер.

Ну, как бы не совсем всё — по крайней мере, не все из нас…

— О чем это она? — будто бы невзначай уточнил я у спутника, когда захлопнувшаяся дверь подъезда отгородила нас от направившейся обратно к клумбе женщины.

— Как это о чем? — удивился коллега, но тут же себя и одернул: — А, ну да, у тебя же с памятью нелады… Сукпак комёль вот-вот ожидается, — означало это нечто вроде «проверка ночующих», что бы за этим словосочетанием ни таилось. — Тетушка Мин же о таком всегда заранее предупреждает. Вообще, хорошая у нас иниминбанчжан, да ведь? Доверяет нам. И общественную нагрузку по справедливости распределяет!

Пришлось кивнуть: хорошая, мол.

Мы миновали пустующую клетушку, которую в других обстоятельствах я бы назвал комнаткой консьержки, но здесь пришли на ум другие слова: «место для вахтера». Пак дернулся было туда, но передумал:

— Лучше сначала продукты домой заброшу, а командировочное на обратном пути отмечу! — видимо, печать, о которой упоминала Мин, хранилась как раз в этом закутке.

— Так что за «проверка ночующих» такая? — с простодушным видом осведомился я, когда мы уже начали подниматься по лестнице.

Мой спутник аж споткнулся от этого вопроса. Замер на полушаге, недоуменно воззрился на меня, а затем вдруг заливисто расхохотался.

— Шикарная шутка, Чон! Я уж было подумал, что ты это всерьез! Есть вещи, которые нипочем не забудешь, сколько по голове ни бей! Ты бы еще спросил, что такое сонбун, когда празднуется День Солнца или как зовут Высшего Руководителя — и я бы точно решил, что ты у нас коварный шпион подлого сеульского режима! Просто искусно маскировался столько лет!

Ну, имя Лидера страны я, допустим, знал — хотя вслух сейчас называть и не стал. Праздник Солнца, если это должно быть настолько очевидно — что-нибудь типа дня весеннего равноденствия, наверное. А вот сонбун… Буквально слово означало нечто вроде «элемент» или «ингредиент» — что, увы, не наводило меня ни на какие смелые мысли, кроме сакраментального «Секретного ингредиента не существует!» из знаменитого мультфильма «Кунг-фу панда». Тоже, наверное, что-то восточное и квазифилософское…

— Шутка, — покладисто согласился я, выдавив усмешку. Бамбарбия, блин! Киргуду!

На площадке третьего этажа мы с Паком расстались.

— Дойдешь же дальше сам? — показав глазами вверх по лестнице, все же спросил коллега, прежде чем шагнуть к двери собственной квартиры.

— Куда я денусь? — развел я руками.

— Тогда — до послезавтра! — хлопнул меня по плечу старший курьер. — В понедельник, как обычно — у подъезда, в шесть. А то вдруг ты и это позабыл? — заговорщически подмигнул он мне.

— Помню-помню, — энергично закивал я. Рановато что-то — в шесть-то — ну да как скажете…

— Будешь связываться со своими кураторами в Сеуле — передавай от меня привет! — добавил уже вовсе на прощанье Пак — и самодовольно заржал, восхищенный собственным остроумием, но прежде я все же успел внутренне вздрогнуть.