Красная дорама

Полезно? Именно это — не особо. Но параллельно я кое-что понял об организации пхеньянского общественного транспорта в целом. Сведения, конечно, пришлось цедить по капле и самостоятельно складывать в общую картину, методом проб и ошибок, как хитрый пазл. Но за это — аналитику при дефиците исходных данных — мне, вообще-то, и платили деньги «в прошлой жизни», так что…

Еще я узнал про День Солнца. Как выяснилось, к движению небесного светила эта дата имела лишь косвенное отношение — так здесь называли главный государственный праздник, в честь дня рождения Великого Вождя Ким Ир Сена. Приходился тот, кстати, на 15 апреля — то есть, что называется, близился.

Если что, именно от рождения Великого Вождя, оказывается, велось летоисчисление по календарю Чучхе. Но поменялся только год, числа и месяцы остались прежними — то есть полусуточный сдвиг назад при переносе моего сознания и впрямь имел место.

Замечу, что день рождения сына Ким Ир Сена, Любимого Полководца Ким Чен Ира, отмечался как День Сияющей Звезды — но в этом году оная звезда уже сполна отсияла — второй высокопоставленный именинник появился на свет в феврале.

Удалось мне наскрести кое-что и о «народных группах» инминбан. Судя по всему, ими были охвачены абсолютно все граждане страны. В каждую «народную группу» входили от 15 до 50 семей — в домах, типа нашего, это могли быть один-два подъезда.

Судя по всему, организовывались инминбан государством, властями же назначались инминбанчжан — вроде нашей тетушки Мин. Как я понял, подбирались на эту роль исключительно женщины-домохозяйки, по возможности — члены партии.

По сути, главы «народных групп» были низшим уровнем здешнего надзорно-полицейского чиновничества. В круг их обязанностей входила, например, регистрация в специальной книге любых чужаков «не из нашего подъезда», заглянувших в гости к местному жителю хотя бы на минутку. Что же касается подопечных, то в их отношении инминбанчжан буквально вменялось «знать, сколько в каждой семье палочек для еды».

Ну и уборка мест общего пользования вкупе с прилегающей территорией возлагалась именно и исключительно на инминбан — дворников, мол, при социализме не бывает! Ну да, помню: «У нищих слуг нет!»

Но это — насчет общественно-полезного труда — я и без всяких «Кванмён» уже знал.

В общем, с «народными группами» прояснилось. А вот с двумя другими походя вброшенными мне Паком загадками — секретным «ингредиентом»- сонбун и «проверкой ночующих» сукпак комёль – разобраться мне пока не удалось. Делать же выводы из буквального значения слов — про те же «проверки» они напрашивались — я не спешил. Чтобы не вышло как с Днем Солнца: корейцы — великие мастера иносказания…

Но это все пока была присказка, а главное — я наметил маршрут бегства! Понятно, тоже сугубо по косвенным данным — но, думаю, в целом верно.

Теоретически покинуть эту страну — как, собственно, и почти любую другую — можно было тремя путями: по воздуху, по морю, благо оно омывало полуостров с двух сторон, и по суше. Чтобы законно пересечь границу КНДР, гражданам требовалась выездная виза, так что авиаперелет я сходу отмел — в аэропортах наверняка надежный контроль. Да и билет на самолет явно стоил дороже доступного мне килограмма риса — как такового, прейскуранта я в сети не нашел, но опосредованно картинка складывалась именно такая.

Потенциально вариант с уходом по воде смотрелся уже перспективнее, но тут я столкнулся с полным информационным вакуумом: кроме местных названий Японского и Желтого морей (первое здесь именовалось Восточно-Корейским, а второе — сюрприз! — Западно-Корейским), ни грана сведений мне нарыть не удалось. Да и предшественники мои, похоже, в массе своей предпочитали пробираться за границу по суше — понятно, ни намеком ни о каких беженцах в «Кванмён» не упоминалось, но иногда умолчание красноречивее тысячи слов, надо только уметь читать между строк…

В общем, оставался только сухопутный маршрут.

Соседствовала КНДР с Кореей Южной, с Китаем и с Россией. Первое направление отпадало: речь тут шла об одной из самых охраняемых границ в мире. Если и пытаться уходить — то делать это определенно следовало через север. Причем, скорее в Китай, чем в Россию — как-то не было у меня уверенности, что мои соотечественники по «прошлой жизни» будут рады нелегалу. По ту сторону границы мне, конечно, найдется чем умаслить строгих стражей порядка, но опять же, в Поднебесной и с этим окажется всяко проще.