Красная дорама

На первый взгляд, ничего особенного вроде бы не просматривалось и в хозяйке, расположившейся прямо на полу перед невысоким столиком. Взору моему предстала весьма пожилая кореянка, одетая в такой же белый национальный наряд, как и встретившая меня девушка — хотя, конечно, наоборот: это юная прислужница следовала заданному ей стилю. Собранные на затылке в тугой пучок волосы старухи были безнадежно седы, лицо ее испещряли глубокие морщины, костлявые руки будто бы слегка подрагивали… Но вот глаза буквально светились жизнью — и смотрели на меня из-под кустистых бровей весело и, кажется, испытующе.

— Госпожа Цой, — вежливо поклонился я — на сей раз явно по адресу.

Удостоив меня ответным коротким кивком, мудан жестом предложила мне устраиваться у столика напротив себя. Что я и сделал, опустившись на предусмотрительно подложенную прислужницей подушечку — где девушка ту успела взять, я, признаться, не заметил. В клубах дыма не уловил и момента, как и когда она затем выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь — лишь через некоторое время не без удивления обнаружил, что остался со старухой наедине.

С минуту мы с хозяйкой провели в сосредоточенном молчании. Мудан продолжала буравить меня внимательным взглядом, мне же оставалось лишь смиренно ждать. Да, время поджимало, но старуха, по идее, была в курсе моей ситуации — то есть прекрасно понимала ценность неумолимо утекающих в бездну прошлого секунд. И раз не торопилась — значит, так и требовалось.

Ну или за этой игрой в гляделки вовсе ничего не стоит, а бабка, вопреки безупречным рекомендациям — обычная мошенница и просто валяет дурака…

Но тогда мне спешить уже и некуда — последняя же соломинка, помните?..

— Вы в безвыходном положении, молодой человек, — будто прочтя эти мои мысли, сухим, поскрипывавшим голосом проговорила тут Цой, беззастенчиво польстив мне при этом насчет возраста — хотя, с другой стороны, по сравнению с ней я, пожалуй, и впрямь был еще довольно молод.

Кстати, в отличие от безупречного русского проводившей меня в комнату девушки, в речи мудан слышался акцент, пусть и едва заметный.

— Меня заверили, что здесь я все же найду выход, — энергично изобразив любезную улыбку, ответил я в тон старухе.

— Все так, — степенно кивнула моя собеседница. — Но надеюсь, вы понимаете, что спасти ваше тело мне не под силу. Только сам дух.

— Понимаю, — охотно подтвердил я.

Именно это мне и посулил с таким трудом найденный посредник. Тело — умрет, настигнутое безжалостными преследователями, но дух — сознание — эта мудан при помощи некоего ритуала переместит в новую оболочку. Бред? Еще какой! Но тот, кто дал мне эту наводку, определенно находился в здравом уме. И отнюдь не был склонен к глупым розыгрышам. Есть уровень, на котором не шутят — и речь как раз о таком.

— Новый носитель для вашего духа окажется в меру молод и достаточно здоров, — озвучила между тем уже известные мне условия Цой. — Юноша или мужчина в расцвете лет. И это, разумеется, будет чистокровный кореец.

Последнее меня не то чтобы вовсе не смущало — так-то к своей рязанской физиономии я малость привык — но, в общем-то, пещерный расизм был мне совершенно чужд. Кореец — так кореец, главное — чтобы живой и без коварных убийц на хвосте! А так — хоть негр преклонных годов!

Впрочем, нет, преклонных — лучше не надо. Обещали молодость — уплачено!

— Большего заранее не скажу, — заметила тем временем мудан. — Это может оказаться чеболь, а может — нищий крестьянин. Чье тело освободится — тем и воспользуемся. Но сами понимаете, даже теперь бедняков в Корее больше, чем миллиардеров, так что расклад очевиден…

— Не вопрос, — пряча за благожелательным тоном нетерпение, коротко обронил я.

Собственно, по этой части я кое-что предусмотрел. Большая часть принадлежавших мне средств была уже либо потрачена (в том числе на поиск Цой и оплату ее услуг — деньги пришлось отдать посреднику авансом), либо засвечена и теперь отслеживалась моими врагами. Но кое-что мне все же удалось заныкать и разместить на анонимных счетах с доступом по паролю. Так что голодать моему новому телу не придется — уж на первое-то время мне сбережений хватит на хлеб с маслом (или что там у них в Корее едят? На рис с кимчи!), а потом заново раскручусь — с моим-то опытом!

Таков, по крайней мере, был план.

— Ваша собственная память, разумеется, целиком и полностью останется при вас, — размеренно продолжила старуха. — Воспоминания прежнего хозяина тела — тоже, хотя, возможно, и с некоторыми незначительными купюрами.

— С купюрами? — слегка приподнял я брови. Вот об этом нюансе меня не предупреждали — как видно, не сочли важным.