Красная дорама

«Катя, если вы думаете, что сейчас как-то поспособствовали моему смирению — то увы!» — прорычал я.

«Постойте, не все так плохо! — встрепенулась она. — После Трудного похода в экономике страны произошли существенные перемены! Был допущен, пусть и с ограничениями, частный капитал! У одних людей появились большие — по местным меркам — деньги, а другие совсем не прочь таковые тоже заиметь — от первых… Те же разрешения на поездку сейчас сплошь и рядом получаются за взятку! „С синей полосой“ обойдется где-то в сорок тысяч вон — всего-то около 5000 рублей!»

«Видимо, эти послабления для тех, кто покупает в „Тэсон“ кило риса за шесть тысяч, — ехидно обронил я. — А я здесь питаюсь лапшой по пятьдесят. Не тысяч — просто вон!»

« Ну, тут-то я что могу сделать? — кажется, сдалась моя собеседница. — Но зато у вас хороший сонбун!» — все же привела новый веский аргумент она.

«Так, стоп: с этого момента — подробнее! — оживился уже я, услышав про пресловутый „секретный ингредиент.“ Хоть пойму, что это за зверь. — Что такое сонбун?»

«Это ваш статус в северокорейском обществе, — с новым пылом принялась объяснять девушка. — Нечто наподобие социального рейтинга. На самом деле там три элемента: чхульсин сонбун, сахве сонбуни́кечхын. Первый — ваше социальное происхождение, по сути — сахве сонбун вашего отца. У него он был очень хороший — „рабочий“. Это третий сверху уровень из двадцати пяти существующих — выше него только „революционер“ и „профессиональный революционер“. Ваш собственный сахве сонбун — „военный“, его получают отслужившие в армии. Он тоже очень хороший — четвертый по рангу, идет сразу за „рабочим“. У кечхын же градаций еще больше, чем собственно у сонбун — более полусотни. Но все они распределяются по пяти крупным классам: это особый, основной, базовый, колеблющийся и враждебный. Кечхын переходит по наследству от отца к сыну и подлежит изменению только в исключительном случае, один раз в жизни. При этом в особый класс можно попасть только по рождению, а покинуть враждебный невозможно. Ваш кечхын — „родственник патриота“ — относится ко второму, основному классу. Относительно привилегированному! Среди прочего, это дает вам право проживать в Пхеньяне и — потенциально — занимать руководящие должности в государственных организациях…»

«Так у них тут еще и кастовая система?» — крякнул я.

«Ну, если уж навешивать ярлыки — то скорее сословная. И вы в ней — ближе к вершине общественной пирамиды. Своего рода дворянин. Рыцарь. Над вами — только совсем уж родовитая знать — потомки ближайших соратников Ким Ир Сена и героев войны».

«Про ярлыки — вот чья бы корова мычала! — взвился я. — Тут, вон, оказывается, на каждом по персональной бирке, да не по одной: „рабочий“, „родственник патриота“… И… Какие там у враждебных элементов?»