Красная Элла

– Перечислите функции комсомола, – обратился он затем ко мне. Началось. Прилюдная экзекуция, имеется ввиду. Как раз таки функции ВЛКСМ – нашей родной политической молодёжной организации, прописанные в монографии нашего препода, рекомендованного в качестве учебника в нашем вузе, вызывали у меня массу вопросов.

Во-первых, заучивать их наизусть – каторга, а пытаться воспроизводить словесную тарабарщину – язык можно сломать. Наукообразность всего текста сего научного труда била в глаза. Посему в процессе банальной зубрёжки функций комсомола у меня сам собой назрел вопрос о псевдонаучности такой дисциплины как комсомольское строительство, и эту свою точку зрения я как раз собиралась высказать на ближайшем семинаре.

Лицейское вольнодумство, как я уже говорила, царившее в нашей альма-матер, тому способствовало.

Надо сказать, от обсуждения острых вопросов наши преподаватели не уходили. И никакого страха перед КГБ из-за их обсуждения ни у кого не было. Партийное строительство как система научных взглядов – не догма, твердили нам наши преподаватели.

Считалось, где, как не здесь – среди своих, равных по членству в партии, по жизненному предназначению, вожакам и лидерам молодёжи задавать эти острые вопросы и получать на них правильные ответы.

Ведь это научно-исследовательским центром нашего вуза, в докторских и кандидатских диссертациях наших преподавателей, изданных затем отдельными книгами, монографиями, разработана вся теоретическая база партийного молодёжного строительства.

В жарких дебатах и дискуссиях на семинарах и практических занятиях шлифовались идеи наших преподавателей – теоретиков партийного, комсомольского строительства. Так что ничего экстраординарного я не собиралась делать, просто планировала поделиться на семинаре своими сомнениями.

Я не права? Рассейте мои сомнения, укажите на ошибки, докажите мою неправоту, и я с радостью приму вашу точку зрения как истину в последней инстанции. Такие слова я было уже собралась высказать нашему преподу, вызвавшему меня на кафедру. Хм-м… Точно. Для прилюдной экзекуции. В этом я уже не сомневалась, увидев вблизи толстое дрожащее от бешенства лицо преподавателя.

Нет, лучше повременю-ка я со своими неудобными мыслями. К Брэдбери мне ещё не хватало новых неприятностей. Каких? Не знаю. Я, честно сказать, о них не думала, вступая в конфронтацию с преподом по комсомольскому строительству. Быть обвиненной в политической неблагонадежности? Смешно: 1983 год – это не 37-й.

Хотя вольнолюбивая атмосфера нашей альма-матер и свободомыслие наших преподов и слушателей, надо сказать, не снимали вопрос о политической благонадежности отдельных персоналий. Факты? Пожалуйста. Например, недавний скандал в благородном семействе: приглашенному модному философу после окончания лекции среди множества других был задан вопрос о состоянии современной украинской литературы.

Он после некоторого раздумья ответил туманно (цитирую дословно):

«Украинская литература пребывает в стадии накопления сил».

Возмущенно хмыкнула сидящая под носом лектора старшекурсница украинка Галина Городец. И выдала нечто неразборчивое.

Декана Шихархан Мурзабековну, присутствовавшую на лекции, при этой реплике Городец как на пружине подбросило. Она скорым шагом вышла на середину аудитории и ястребиным взором окинула ряды слушателей двух курсов, присутствовавших на лекции. «Кто? Кто это сказал?» – этот её вопрос остался без ответа. Комсомольское братство слушателей Партийного вуза исключало предательство.

Итак, вы поняли: политическая благонадёжность каждого слушателя нашей альма-матер – это аксиома. Да и особый отдел – вот он, рядом. На первом этаже главного учебного корпуса. Одна из самых популярных современных пословиц: закон – что дышло, куда повернешь – туда и вышло.

Конечно, комфортные и тепличные условия проживания и учёбы в престижном Партийном вузе расслабляют, но не стоит забывать о жизненных реалиях за нашим высоким железным забором.

Придя к этому выводу, я без запинки выдала вызубренные функции комсомола. После моего ответа настроение препода, чувствовалось, несколько поменялось. Его лицо перестало дрожать, а голос заметно потеплел, из него ушёл металл. Но бой был ещё впереди.

Он сыпал вопросами, на каждый из которых у меня был готов ответ. Спасибо школьной мантре и комплексу отличницы, благодаря которому сохранилась привычка заучивать материал назубок. Вернее, не заучивать, а усваивать его – разобралась в вопросе и отложила в кладовых сознания этакую копилку знаний. Тупой зубрилкой я никогда не была!

Убедившись, что его лекции я знаю, препод отступил.

– Садитесь, Болдырева, – наконец прозвучал его голос.

Облегчённо вздохнув, я направилась к своему месту. Навстречу мне сияли чистые, как лесные озёра, глаза моей подруги, а в её волосах победно вспыхивали золотые огоньки.

Глава пятая

… А как же тень майора КГБ, которая незримо витала над каждым из нас?