Красная гора

В «Лакоде» Брукс Бейкер натянул резиновые перчатки, резиновые сапоги и с лопатой пролез в дверь ферментационного резервуара. Они выкачали весь сок из восточного блока сира. Теперь дно емкости было заполнено выжимками, оставшимися после брожения кожицами и семенами, которые необходимо было отжать. Ему не нужно было заниматься грязной работой, но ему нравилось быть образцом для подражания. Разгребать баки было достаточно тяжело. После двадцатиминутной работы лопатой он выскочил наружу, чтобы позволить «винным крысам»[19] вымыть бак. Ему нужно было поскорее оказаться у Форестеров, а до этого захватить вино и переодеться. Он поговорил на ломаном испанском со своими парнями, пока снимал сапоги. Спустился на лифте на нижний уровень, где готовое вино выдерживалось и хранилось до отгрузки. Следуя за светом настенных бра, он повернул налево и пошел по одной из изогнутых дорожек. Температура была чуть ниже шестидесяти градусов, и это напоминало прогулку по пещере.

Брукс дошел до личного подвала Форестеров. Он прижал большой палец к считывателю, и гигантская деревянная дверь открылась. За ней находилось то, что винный фанат счел бы коллекцией мечты – более трех тысяч бутылок со всего мира, начиная с конца 1800 года. Ах, преимущества славы! Брукс и Эбби были единственными не принадлежащими семье людьми, которые имели сюда доступ.

Он прошел в секцию белого бургундского и остановил свой выбор на «Конт Лафон» 1973 года производства «Мерсо». Одного сорта никогда не бывает достаточно, рассуждал Брукс. И, положив пару бутылок в винный мешок, направился в секцию «Красная гора», где взял по две штуки «Хеджес Фэмили Эстейт» и «Киона» конца девяностых. Это будет хорошая ночь.

Вернувшись на первый этаж, мужчина умылся. Однако никак не мог смыть с кожи рук фиолетовый оттенок – признак винодела. Он работал по десять часов в день с тех пор, как начался сбор урожая, и пятна на его пальцах все густели и густели. Стоило ночью закрыть глаза, перед ними возникало нечто фиолетовое.

Сразу после шести Брукс сел на свой мотоцикл «Триумф Скрэмблер» и поехал к Форестерам с мешком вина в руке. Он въехал в открытую калитку, подошел к входной двери и позвонил. Внутри залаяли два веймаранера[20].

Эбби открыла дверь, и Пеппер с Уилсоном выскочили ему навстречу.

– Эй, мальчики!

Он дал им понюхать свою руку и погладил.

– Привет, красавчик, – сказала Эбби.

Он чмокнул ее в щеку и последовал за ней в дом, который, благодаря экономке, сверкал безукоризненной чистотой. Потолки были сверхвысокие, а в современном интерьере преобладали оранжевые, синие и золотые тона, стены – сочетание кирпича и экзотических обоев. Здесь было больше от Матисса, чем от Моне: мебель – изогнутая, абстрактная, как само искусство, и в довершение экстравагантные и яркие подушки.

– Все на заднем дворе, – сообщила Эбби, ведя его через холл. – Хочешь помочь мне закончить дела на кухне?

– Да, конечно. Веди меня к своей микроволновке.

– Знаешь, Брукс Бейкер, в конце концов тебе придется научиться готовить. Ты не можешь быть в винном бизнесе и не знать, что делать на кухне.

– Все в этих горах повара. Кто-то должен сосредоточиться на еде. Я мастерски подношу вилку ко рту. Что же ты приготовила? – спросил он, войдя на кухню.

Это была кухня-мечта, дизайн которой вынашиваешь годами: итальянская плита на шесть конфорок, три духовки, дубовый островок, заставленный фруктами и овощами. На белой кварцевой стойке уже были готовы тарелки с едой, прикрытые прозрачной пленкой.

– Ничего особенного, – ответила она. – Салат из обычной и брюссельской капусты, капрезе с последними помидорами из нашего сада, копченый лосось из реки Купер. Сыр, корнишоны, оливки, моя маринованная спаржа. О, и у меня есть несколько багетов в духовке. Ты не мог бы их вытащить? – Она бросила ему прихватку.

Он вынул аппетитный хрустящий хлеб.

– Кстати, ты сегодня прекрасно выглядишь.

– В этом фартуке? Я совершенно растрепана.

– Даже в фартуке. Просто такая, какая ты есть.

Повесив сумку с вином на плечо, Бейкер взял две тарелки и направился к задней двери. Бассейн был освещен, и балийская статуя Деви[21] выплевывала воду из середины. С верхнего яруса, такого же высокого, как ворота, доносился смех, и он поднялся туда. Отсюда открывался великолепный вид на запад. Присутствующие обернулись, чтобы поприветствовать его. Он пожал руки Джейку и Кармен Форестер, и они представили его остальным. Один из гостей был журналистом из «Роллинг Стоун»; утром Брукс беседовал с ним. Кроме него была старая подруга Кармен, с которой он тоже раньше встречался. Он чмокнул Эмилию в щеку и поздоровался с ее бойфрендом.

Текс Джентри был капитаном футбольной команды, отличным ресивером[22], мускулистым и красивым блондином – и настоящим придурком, по мнению Брукса Бейкера. Он считал, что Эмилия достойна большего. Она была из другой лиги. У Текса не было такой глубины, как у нее, или характера. Брукс ощущал себя старшим братом Эмилии и искренне желал ей лучшей доли.