Красная Ярость

Было множество убедительных горячих речей об огромном значении работы, ведущейся в цитадели, но его труды по большей части игнорировали. Овации срывали те, кто сражался под знаменем Кровавых Ангелов. Не было наград, не было портретов апотекариев, которые трудились здесь. Не было знаков почета за открытие новой темы исследования, которое могло бы излечить Ярость, никаких поощрений за разработку прорывных теорий способных однажды остановить Жажду.

Фенн продолжал.

— Со всеми этими кораблями на орбите, приездами и отъездами в крепость, я думаю, что цитадель может подняться в воздух и улететь, никто не обратил бы внимания.

Возвращаясь с первой луны Цек видел, что над Ваалом сосредоточился большой флот. Прибытие военных кораблей, заставило его пилота сделать большой крюк и подойти к полярной зоне с ночной стороны. Цек представил, как интересно было бы созвать собственный конклав, привлечь апотекариев и сангвинарных жрецов из всех Орденов преемников и объединить их знания. Какие тайны он мог бы узнать от своих кузенов, если только они согласятся поделиться ими? Но Адептус Астартес так не делают. На миг его ум отправился в полет, он вспоминал истории, которые слышал об Ордене приемнике из Двадцать Первого Основания, Плакальщиках. Говорили, что они нашли способ вычеркнуть ущербные гены из их общего с Ангелами наследия. Если было правдой что… Цек дорого бы заплатил, чтобы встретить этих людей и воспринять от них мудрость. Но о Плакальщиках не слышали десятилетиями. Ничего с тех пор как нашествие Тиранидов выкосило их ряды, и каждый отправленный на поиски вестник возвращался с пустыми руками. Он не сомневался, что Плакальщиков не будет и на великом конклаве Данте. Очень жаль, думал он, но сейчас не до этого. Существуют другие проблемы, которые нужно решить.

Украшенный медью подъемник принял их и начал быстрый спуск в сердце комплекса. Ярус за ярусом Цитадели Виталис мелькал мимо них. Бесконечные уровни экспериментальных устройств, генных лабораторий и терминалов. Исследования лабиринтов гено-семени Кровавых Ангелов продолжались без остановки, и это было только одно из мест, где ими занимались. Поиск причин и методов лечения двойного проклятия Черной Ярости и Красной Жажды шел непрерывно. Но имелись и другие работы, которыми сейчас здесь занимались. Эксперименты, сокрытые в подземельях к которым имели доступ только Цек и его персонал. Как раз к одному такому месту они сейчас направлялись. Между ними было безмолвное взаимопонимание.

Старший апотекарий, однако, чувствовал — что-то осталось невысказанным. Он бросил на раба изучающий взгляд.

— С тобой что-то не так, Фенн?

Пальцы раба переплелись узлом:

— Это… не имеет никакого значения, лорд.

— Скажи мне, — настаивал он. — Все что происходит под этой крышей, представляет для меня интерес.

Фен запыхтел:

— Эта женщина, сэр. Ее манеры продолжают меня раздражать. Я думаю, она делает это специально, чтобы развлечься за мой счет.

Цек нахмурился.

— Я уже не раз тебе говорил — заключи с ней мир. Не соверши ошибку, раб. Это была не просьба.

— Я пробовал, милорд, — Фенн немного склонил голову. — Но она унижает меня при каждой возможности. Смеется над моими навыками, — он сделал паузу. — Мне она не нравится.

— Нравится? Ты не должен любить ее. Ты должен с ней работать. Если ты не в состоянии…

— Нет, нет! — Фенн затряс головой. — Лорд Цек, вы знаете, мою преданность Ордену и нашим опытам, это правда! Но она отравляет здесь атмосферу…

— Я поговорю с ней, — Цек твердо закрыл тему. — Мы стоим на пороге чего-то великолепного, Фенн. Я не позволю пустым мелочам встать у нас на пути.

Раб ничего не сказал и уставился на волшебную сеть пола, пока лифт продолжал спускаться. Сквозь металлический настил виднелась шахта подъемника, простирающаяся далеко в недра горы.

ОГРОМНЫЕ МЕДНЫЕ ворота открылись, и короткий железный мост опустился на место, позволяя им выйти с платформы подъемника. Фенн, как внушала годами укоренившаяся дисциплина, шел на шаг позади, справа от хозяина. Лорд миновал вооруженных сервиторов, расположенных в клетках на каменных стенах. Он позволил их собачьим мордам, уловить его запах. Удовлетворенные сторожа издали глухой согласный вой. Их стабберные орудия опустились. Зашипел поток горячего пара, поршни, давившие на дверь лабораторума, начали движение, и стальные плиты поднялись вверх и в стороны. Это напомнило Фенну подъем театрального занавеса.

Они двинулись через освещенный синим светом туннель, за которым следили датчики духа-машины, позволив тонкому обеззараживающему туману, замутнить воздух вокруг. Затем двери открылись и они вошли в нужный зал.