«Красная империя зла». Запад против Сталина

В этих популярных статьях Снайдер волен выдвигать обвинения в «организованном голоде» и «массовых убийствах» без ссылки на какие-либо свидетельства. Однако в «Кровавых землях» он наконец должен был представить свои «доказательства» на суд читателей. Его аргументы подробно рассмотрены в первой главе нашей книги; там же продемонстрирован их мошеннический характер.

«Украинский голодомор» и постсоветский национализм

С 1950-х гг. украинские националистические организации утверждали, что Сталин и большевистские лидеры целенаправленно морили голодом Украину, чтобы сломить ее национальный дух. Те же самые националистические группы вторглись на территорию СССР вместе с нацистами и сотрудничали с ними при совершении массовых убийств, по крайней мере, сотен тысяч советских граждан — в основном других украинцев, поскольку они действовали главным образом на территории Украины, а также евреев. Они также устроили «Волынскую резню» — массовое убийство 50 000–100 000 польских крестьян в рамках проводимой ими этнической чистки. Это малоизвестный холокост, который привлек к себе внимание только после распада СССР и Восточного блока. Их версия голода, который они называют «голодомором» или «преднамеренным убийством посредством голодной смерти», хорошо известна на Западе благодаря книге Роберта Конквеста (Robert Conquest) «Жатва скорби: советская коллективизация и террор голодом», вышедшей в 1986 году. Как будет видно далее, Конквест отказался от своих первоначальных высказываний.

Утверждение Конквеста, что голод был организован намеренно и направлен против украинцев, вылилось в определение этих действий как «голодомор», хотя этот термин в 1980-х еще не использовался. Советские эксперты-антикоммунисты отрицали голодомор на момент публикации книги.

«Нет доказательств, что голод был намеренно обращен против украинского населения, — сказал Александр Даллин из Стендфорда, основатель современной советологии. — Это противоречило бы всему, что мы знаем, — в этом нет смысла».

«Это ерунда, чепуха, — заявил Мойша Левин (Moshe Lewin) из университета Пенсильвании, чья книга “Русские крестьяне и советская власть” явилась прорывом в социальной истории. — Я антисталинист, но я не понимаю, как эта теория “геноцида” сочетается с тем, что мы знаем. Она нагоняет ужас, нагоняет ужас до тех пор, пока не становится патологией».

«Я категорически это отрицаю, — сказала Линн Виола из Бингемтонского университета (государственного университета Нью-Йорка), которая была первым историком, работавшим с Московским центральным государственным архивом по теме коллективизации. — Почему, во имя всего святого, это параноидальное государство намеренно организовало голод, если оно было напугано надвигающейся войной [с Германией]?»

Эти ведущие советологи отзываются о Конквесте как об идеологе, работа которого отстала от него самого. Но Даллин кажется либеральным исключением из плеяды поколения ученых с жесткими взглядами, в то время как Левин и Виола работают с самыми современными данными по этому периоду. При изучении советской истории в стране, где моральная устойчивость и объективность значат меньше, чем линия партии, где радикальные антикоммунисты все еще возглавляют престижные институты и важнейшие департаменты, книга Конквеста может выжить, не подвергаясь особой критике.

«Он никудышный исследователь», — сказала советолог-ветеран Роберта Маннинг (Roberta Manning) из Бостонского университета. — Ему не хватает источников, он все путает»[18].

В своем вежливом, но определенно негативном отзыве о книге Конквеста в «Лондонском книжном обозрении» («London Review of Books») в 1987 году американский исследователь советской истории Д. Арч Гетти (J. Arch Getty) писал:

«Гипотеза, источники и свидетельства Конквеста не новы. Несомненно, два года назад он сам выдвинул свою точку зрения в работе, спонсированной Американским институтом предпринимательства. Однако со времен холодной войны в историю голода верили украинские эмигранты на Западе. Большинство данных заимствовано Конквестом именно из работ того времени, например: “Украинская голгофа” (1953), “Черные дела Кремля” (1953), “Коммунизм — враг человечества” (1955). Таким образом, книга Конквеста добавит научной значимости теории, которую не поддерживали беспартийные ученые за пределами круга отреченных. В сегодняшней консервативной политической среде, с ее дискурсом о “злой империи”, книга должна стать популярной»[19].

Несмотря на все усилия, украинские исследователи не смогли найти никаких документальных свидетельств в поддержку их (и Конквеста) заявлений об организованном голоде. На самом деле огромное число архивных документов, часть которых издана в английском переводе в сборнике Библиотеки конгресса «Revelations from the Russian Archives» («Открытие российских архивов»)[20], ясно дает понять, что никакого организованного голода не было.