«Красная империя зла». Запад против Сталина

Такая же практика была по Ленинграду. Заковский вместо финнов арестовывал много коренных жителей СССР — карел и “превращал” их в финнов.

Успенский под видом поляков арестовал много украинцев-униатов, то есть брал не по признакам национального происхождения, а по вероисповеданию. Такого рода факты можно во многом умножить. Они характерны для большинства областей» (Допрос Ежова от 4 августа 1939 года^[187]; выделено мной. — ГФ.).

• Указаний от Сталина и Политбюро поступало мало — если они вообще были. Всю операцию осуществлял Ежов и его подручные, которые сами давали мало конкретных указаний местным сотрудникам НКВД (Петров и Рогинский).

Долю вины за то, что Ежову и его приспешникам удалось совершить свои неисчислимые преступления, следует возложить на Прокурора СССР Вышинского, пренебрегшего должностными обязанностями. В признательных показаниях 1939 года Ежов отмечал, что прокуратура не исполняла своих надзорных функций, а Ежов и «ежовцы» могли расстреливать и отправлять в тюрьму людей фактически без помех со стороны ведомства Вышинского. Нижеследующий фрагмент стенограммы допроса Ежова от 4 августа 1939 года иллюстрирует халатность Прокуратуры СССР:

«Вопрос: Дайте показания, каким образом, проводя эту явно очевидную и преступную практику репрессий, вам удавалось обманывать органы прокурорского надзора?

Ответ: Я не могу сказать, что здесь был у нас какой-либо продуманный план сознательного обмана органов Прокуратуры.

Прокуроры областей, краев и республик, а также Прокуратура Союза ССР не могли не видеть столь очевидной преступной практики массовых провокационных репрессий и фальсификации следственных данных, так как несли вместе с НКВД ответственность за рассмотрение этих дел.

Это бездействие прокурорского надзора объясняется только тем, что во многих областях, краях и республиках возглавляли Прокуратуру члены различных антисоветских организаций, которые часто проводили практику еще более широких провокационных репрессий среди населения.

Другая часть прокуроров, которая не была замешана участием в антисоветских группировках, просто боялась спорить по этим вопросам с начальниками УНКВД, тем более что не имела на этот счет никаких указаний из центра, где все механически подписанные ими, т. е. прокурорами, фальсифицированные следственные справки проходили без какой-либо задержки и замечаний.

Вопрос: Вы говорите о местных органах Прокуратуры. А в Прокуратуре СССР разве не видели этих преступных махинаций?

Ответ: Прокуратура Союза ССР не могла, конечно, не заметить всех этих извращений.

Поведение Прокуратуры Союза ССР и, в частности, Прокурора СССР Вышинского я объясняю той же боязнью поссориться с НКВД и [желанием] показать себя не менее “революционным” в смысле проведения массовых репрессий.

К этому заключению я прихожу еще и потому, что Вышинский не раз мне лично говорил о десятках тысяч поступающих в Прокуратуру жалоб, на которые он не обращает внимания. Точно так же за все время проведения операций я не помню ни одного случая протеста Вышинского по массовым операциям, тогда как были случаи, когда он настаивал на более суровых приговорах в отношении тех или иных лиц.

Только этими причинами я могу объяснить фактическое отсутствие какого бы то ни было прокурорского надзора за массовыми операциями и отсутствие их протестов на действия НКВД в правительство. Повторяю, что никаких подуманных планов обмана Прокуратуры у нас — заговорщиков и, в частности, у меня, не было».

В первом же документе, принятом после вынужденной отставки Ежова, отмечалась недостаточность прокурорского надзора.

В 1939 году Вышинский был смещен с должности Прокурора СССР. Очень вероятно, случилось это потому, что он не справился со своими обязанностями в период «ежовщины».

• Утверждение, что «ежовщина» и «польская операция» как ее часть предпринимались, чтобы обезвредить потенциальную «пятую колонну», неверна. По-видимому, первым она высказана Олегом Хлевнюком в 1996 году^[188], и с тех пор многие ее бездумно повторяют, в том числе Снайдер.

В массовых репрессиях виновен Бухарин, не Сталин

Из первичных источников стал известен один интересный факт — и, заметим, доступный в тот период, когда Снайдер писал свои «Кровавые земли»: Николай Бухарин, наиболее известная фигура «правого» уклона и один из его лидеров, знал подноготную проводившейся тогда же «ежовщины» и восхвалял ее в письме Сталину, написанном в тюрьме.

Бухарин был осведомлен о том, что Ежов, как и он сам, участвовал в заговоре «правых». Нет сомнений, именно потому он приветствовал назначение Ежова на пост главы НКВД — это мнение зафиксировано в мемуарах его вдовы^[189].