«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо

Отто предупредил Кента о случившемся. Ценный источник информации Ромео также получил указание немедленно уйти в подполье. Кент решил выехать во

Францию, в Марсель, где находился филиал компании, директором которой он являлся. Разведчик отправился в дорогу с Маргарет Барча. Ромео первое время затаился, но потом осмелел, позабыв о том, что его адрес и он сам хорошо известны Рите Арну.

С опозданием в полтора месяца, лишь 1 февраля 1942 года, Отто сообщил в Москву о провале радиоквартиры и выезде Кента в неоккупированную зону Франции. Он постарался быть лаконичным: его донесение выглядело будничным, как рапорт о гибели бойца на поле боя. В Центре посчитали случившееся неизбежными издержками. Когда в Разведупре раздался звонок из штаб-квартиры внешней разведки и спросили, нельзя ли вновь использовать Кента для поездки в Берлин на встречу с Арвидом и Харро, то услышали: невозможно, группа разведчика провалилась.

—  Подробности нам пока неизвестны, ожидаем новых сведений. Связаться с разведчиками по другим каналам не имеем возможности, — ответил начальник немецкого направления своему коллеге из внешней разведки Журавлеву.

Вместе с тем все больше подробностей о разведчиках, оказавшихся у нее в руках, узнавала с каждым днем германская контрразведка. В Берлине было созвано совещание генералов гестапо, абвера, службы имперской безопасности и радиоразведки. Мюллер по составленной Паннцингером записке доложил присутствующим, что первые результаты согласованной деятельности зондеркоманды «Роте капелле» дали обнадеживающие результаты.

—   Мы пока не можем с точностью сказать, кто и как работал против нас, но одно несомненно: мы напали на след крупной агентурной сети русских. Имеет ли все это какое-то отношение к Берлину, ответить не могу, но, скорее всего, такая связь существует.

—  Следует продолжать поиски, — заметил Шелленберг. — Конспираторы могут затаиться даже у нас под боком. Наблюдение за выявленными объектами обязательно выведет на новых людей. Уверен, нас еще ждут сюрпризы.

—   Отдел дешифрования верховного командования вооруженных сил под руководством доктора Фаука давно работал над дешифрованием перехваченных радиограмм. К сожалению, система шифра у русских довольно сложная и одними математическими методами ее раскрыть трудно. Учитывая сообщение генерала Мюллера, проблема, мне кажется, получила новый импульс. Не сомневаюсь в том, что допросы захваченных в Брюсселе русских дадут понимание принципа построения их кодов, — высказался шеф службы радиоразведки генерал Тилле.

Следователи зондеркоманды от притворно вежливых бесед с заключенными скоро перешли к жестоким и беспощадным допросам, где просто избиение было не самым худшим видом истязания. Такое в состоянии выдержать лишь закаленные бойцы, а военные разведчики были обыкновенными людьми. Под пытками они заговорили. Хемниц сознался, что он старший лейтенант Красной Армии Михаил Макаров, радист и заместитель резидента Кента, имевшего паспорт на имя Винсента Сиерры. В конце 1944-го — начале 1941 года Кент получил из Центра комплект радиостанции, которую передал радисту и использовал для связи с Москвой. АО «Симекско» — это прикрытие резидентуры, и оно было создано Сиеррой. Бельгийские служащие компании не имели непосредственного отношения к делам разведки, но Макаров назвал и тех из них, которых знал. Макаров рассказал также о коде и ключе шифра, которым он пользовался во время отсутствия резидента.

Давид Ками, вначале настаивавший на том, что он французский гражданин Дэми, назвался Антоном Даниловым, лейтенантом Красной Армии. В 1941 году он был командирован в советское посольство в Виши (неоккупированная Франция) и находился там до начала войны Германии с Советским Союзом. После этого направлен в Брюссель и оказывал помощь Аламо в работе. Кого-либо за пределами радиоточки не знал.

Софи Познанская, не будучи кадровым сотрудником военной разведки, ничего не сообщила о своем воинском звании. Но была вынуждена признать, что ее псевдоним — Верлинден. Повышенный интерес к ней гестапо был вызван тем, что она была шифровальщицей и владела кодом — вожделенная цель любой спецслужбы. Поэтому в изобретении пыток для нее не стеснялись. Что она сказала гестаповцам, когда буквально обезумела от нечеловеческой боли, Софи не помнила. Придя в себя, покончила с собой.

Гестаповцы полагали, что захваченная ими Рита Арну, по ее словам, «хозяйка» виллы, могла также знать что-либо важное. С немецкой педантичностью ее допросили. Следователи не ошиблись на ее счет. Рита припомнила несколько адресов тех лиц, которые бывали на вилле. Вспомнила и названия книг, которые видела на столике Софи. Это была крупная удача! Книги использовались как ключи для кодирования радиограмм, и если их разыскать, то можно было почти наверняка раскрыть русский шифр.