Красная капелла. Суперсеть ГРУ-НКВД в тылу III рейха

Ими заинтересовались лишь после того, как их соотечественник, берлинский беженец, донес на них французам. Однажды утром они увидели, как солдаты окружают шале и выдвигают на огневую позицию орудие 37-го калибра. Им предоставляли возможность сразиться в честном бою. Но криминальрат Панвиц был не настолько глуп, чтобы умереть за погибшее дело. Он помахал белой тряпкой, и его люди подняли руки. Молодой французский лейтенант вошел в дом с пистолетом в руке и, не удостоив их взглядом, бросился к фотографии фюрера, висевшей на стене, сорвал ее и разорвал, а в это время эсэсовцы косо поглядывали на железный крест, прицепленный к его поясу сзади и болтавшийся на ягодице. Панвиц взглянул на Кента. Тот выступил вперед и сказал: «Я представитель советских разведывательных служб, майор Красной Армии. Эти господа — участники немецкого движения Сопротивления и работают со мной уже давно». Поскольку ошарашенный лейтенант никак не желал в это поверить, он показал ему последние телеграммы, полученные из Центра, и сказал: «Разумеется, эти люди останутся в моем распоряжении, они нужны мне. Что же касается материальной части, — он указал на передатчик и личное оружие эсэсовцев, — все это принадлежит Красной Армии, и я прошу вас ничего не брать!»

Телеграммы Центра убедили лейтенанта. Он отдал честь и удалился; железный крест по-прежнему болтался у него на заду. Но через неделю этот взвод перевели в другое место. Новый лейтенант пришел в шале, приподнял брови, слушая Кента, но, учуяв возможный дипломатический конфликт, из осторожности решил как можно скорее избавиться от этого майора Красной Армии и участников немецкого Сопротивления; он отправил их в штаб-квартиру в Линдау. Панвица и Кента принял здесь перегруженный делами полковник. Между двумя телефонными звонками он спросил, не слышали ли они о гестаповской группе со странным названием «Зондеркоманда «Красная капелла». Панвиц заерзал на стуле и попросил уточнить. Полковник протянул ему телеграмму из ближайшей американской штаб-квартиры. Французам сообщали о том, что в этом районе находится зондеркоманда «Красная капелла», начальником которой является некий Хайнц Панвиц, и просили приложить все усилия для их поимки: по некоторым сведениям, они получили задание убить генерала Паттона.

Кент поспешил направить разговор в другое русло. Он назвал свое имя, чин и дал полковнику объяснения, подтверждающие его принадлежность к русским службам. Панвиц, в свою очередь, показал фальшивые документы и разглагольствовал о своих антигитлеровских убеждениях. Видимо, начинавший поддаваться, но до конца не поверивший им полковник решил, что стаканчик вина ни к чему не обязывает, и они весело провозгласили тост за победу союзников. После этого француз поспешил составить донесение генералу де Латтру де Тассиньи. Эсэсовец и Кент провели ночь в одной из общих комнат штаб-квартиры вместе с абсолютно безразличными к ним французскими солдатами.

На следующее утро Панвицу и Кенту объявили, что их отправляют в Париж, поскольку генерал де Латтр решил переложить заботы по выяснению этого дела на военное министерство. Таким образом они вернулись в Париж в сопровождении офицера, назначенного де Латтром, через десять месяцев после того, как поспешно бежали от солдат генерала Леклерка. С ними были десять чемоданов с личными вещами, пистолет Панвица все еще был при нем: никто не попросил его открыть набитый документами портфель, с которым он не расставался.

Озадаченное министерство связалось с советским представительством, разместившимся в бывшем посольстве Эстонии. Подполковник Новиков заявил, что охотно примет этого майора Красной Армии: в Париже он именно для того, чтобы помогать репатриации советских граждан; что же касается господина из немецкого Сопротивления, то он подумает, что можно для него сделать.

6 июня 1945 года на машине представительства Панвиц и Кент были доставлены в Бурже, где их ждал самолет. Оки вылетели в Москву с двумя чемоданами и портфелем с документами. Новиков оставил у себя только пистолет криминальрата.

Возможностей избежать плена было предостаточно. Не будем трогать швейцарскую границу: она, правда, находилась всего в двух часах ходьбы, но очень хорошо охранялась, перейти ее считалось почти невозможным. Однако совсем близко располагался Тироль, и сквозь его густые леса, бесчисленные лощины было очень легко уйти. Все спасавшиеся бегством нацисты проходили здесь, добирались до Италии и Генуи, откуда открывался путь в Южнуй Америку. В то время как Панвиц сидел в своем шале, десятки его коллег, задыхаясь, поднимались за проводниками по горным тропам.