Красная карма

Мерш заметил одну странную особенность: тело почти всюду было испещрено маленькими ранками, похожими на уколы; они располагались кружкaми примерно по пятнадцать сантиметров в диаметре. Это вообще невозможно было объяснить. Наименее абсурдная гипотеза состояла в том, что они наносились на кожу рукой в боксерской перчатке, усеянной шипами, или же колючей металлической кухонной мочалкой-скребницей.

С этой минуты его мозг как бы раздвоился: одна половина работала медленно, тщательно, спокойно, вторая выдавала самые фантастические версии, полет которых невозможно было обуздать. Он уже представлял себе, как вызовет коллег из «криминалки», сыщиков, судью, судебного фотографа, спецов из лаборатории, служащих похоронного бюро…

В какое-то мгновение он вообразил, как хватает за шиворот своего братишку и уводит его подальше от этого кошмара. Почему бы и нет: сделать анонимный звонок в ближайший комиссариат, а самому пойти и выпить кофе в каком-нибудь бистро и забыть про этот жуткий труп…

Нет, невозможно. Мерш не верил в судьбу, но не верил также и в случайности. То, что Эрве наткнулся на это изувеченное тело, было знаком свыше – притом недвусмысленным знаком; именно он – Жан-Луи Мерш, инспектор криминального отделения парижской полиции, – должен провести данное расследование, и пускай Париж и даже вся Франция горят в это время ясным огнем… тем хуже для них. В углу кухни он разыскал пластиковые пакеты и вернулся в спальню, задыхаясь от едкого запаха свернувшейся крови и мертвого тела. Сунув руки в пакеты, ощупал ноги и руки жертвы, чтобы проверить степень трупного окоченения: оно уже началось. Значит, убийство произошло около двух-трех часов ночи.

Затем он продолжил осмотр тела и заметил в углах губ какие-то белые волокна; у него не было с собой нужных инструментов, чтобы извлечь их, но он попросит заняться этим одного из коллег. С трудом разомкнув челюсти жертвы, он обнаружил во рту точно такие же. Итак, не нужно быть комиссаром Мегрэ, чтобы догадаться: женщину сперва придушили, заткнув ей рот какой-то скрученной тряпкой или махровым полотенцем. К тому же челюсть была вывернута, она болталась под кожей, отделенная от черепной коробки. Среди окровавленных простынь он обнаружил полотенце. И представил себе картину преступления: мужчина будит свою жертву среди ночи стуком в дверь. Как ни странно, она ему открывает – на косяке нет следов взлома. Он ее вырубает, находит в ванной полотенце и душит, перед тем как приступить к своему жуткому ритуалу.

Мерш стащил с рук пластиковые пакеты и сунул полотенце в один из них. Эрве сидел в другой комнате, на диванчике, согнувшись в три погибели и засунув руки в карманы куртки так глубоко, что те грозили лопнуть по швам.

– Что будем делать? – спросил он.

– Ты – ничего. Я – свою работу. – Помолчав, Мерш спросил: – Что ты знаешь об этой девушке?

– Это… приятельница…

– И давно вы знакомы?

– Да всего-то пару недель. Встретились на баррикадах.

– Что ты можешь мне о ней рассказать?

– Мы… ладили. Часто встречались… Говорили… о политике.

– Ты с ней спал?

Эрве гневно взглянул на него. Мерш улыбнулся. Его младший братишка был сейчас вконец раздавлен. Еще бы: доселе он воображал, что все женщины – мадонны, а он – рыцарь на белом коне.

– Как ее звали?

– Сюзанна… Сюзанна Жирардон.

– Возраст?

– Точно не знаю… Года двадцать два – двадцать три…

– Я так понимаю, она интересовалась политикой?

– Очень.

– Предпочтения?

– Скорее всего, маоистка.

– Любовник у нее был?

– Нет… не думаю… Она ненавидела существующий строй. Вечно разжигала страсти в Сорбонне.

– Парижанка?

– Нет, она из Нима. Ее родители – банкиры.

– Ты знаком с ее дружками-подружками?

Его брат дернулся, и Мерш, который был чувствителен к дрожи, как хорошо смазанный курок, почувствовал это.

– Я знаю двух ее близких подруг.

– Как зовут?

– Сесиль Бисилиа и Николь Бернар.

– Прекрасно, мы с ними повидаемся.

– Мы с тобой вместе?

Мерш сжал его плечо и с улыбкой сказал:

– Слушай меня внимательно. Есть все шансы, что мне доверят это расследование, понимаешь? А я – сыщик, который в данный момент занимается деятельностью маоистов или дежурит в кабачках Сорбонны. Поэтому мне нужен ты. Тот факт, что я твой брат, поможет тамошним студентам забыть о моей работе. И закрыть глаза на мое удостоверение.

– Так ты не сообщишь им, что Сюзанна погибла?

– Я должен это обдумать. А сейчас тело нужно отправить в ИСМ.

– ИСМ?

– Не волнуйся, это не новая политическая группа, а попросту Институт судебной медицины. Если короче – морг.

Эрве покорно кивнул. Мерш не видел брата с самого начала событий. Вполне вероятно, что тот швырнул несколько булыжников в его коллег-полицейских, но, вообще-то, парень был слишком умен и эрудирован, чтобы заразиться всеми этими новомодными убеждениями.

– Давай-ка пойдем в то кафе, откуда ты мне звонил, раз оно рядом, – объявил Мерш. – Я хочу связаться с нашими ребятами. А потом постараемся переварить все это.