Красная книга

241 Жиль Киспел сообщает, что Юнг сказал голландскому поэту Роланду Хорсту, что он написал "Психологические типы» на основе 30 страниц Красной Книги (цит. по: Стефан Хеллер, Гностический Юнг и Семь Проповедей Мертвому [Уитон, IL: Quest, 1985], стр. 6). Скорее всего, он имел в виду три предыдущих главы "Мистерий". То, что представлено здесь, раскрывает понятия конфликта между противоборствующими функциями, отождествления с ведущей функцией и развития примирительного символа как разрешения конфликта между противоположностями, которые и являются главными вопросами главы 5 "Типичные проблемы поэзии» в работе «Психологические типы» (CW 6). На семинаре 1925 г. Юнг сказал: "Я обнаружил, что бессознательное вырабатывает огромное количество коллективных фантазий. Как раньше я был страстно заинтересован в разработке мифов, теперь я так же заинтересован в материале касательно бессознательного. Это, фактически, единственный способ добраться до мифообразования. Так что первая глава "Психологии бессознательного" оказалась действительно верной. Я видел, как мифотворчество продолжается, и получил представление о структуре бессознательного, образуя концепцию, что играет такую роль в Типах. Я извлек весь свой эмпирический материал из своих пациентов, но решение проблемы я вытащил изнутри себя, из своих наблюдений бессознательных процессов. Я попытался соединить эти два течения внешнего и внутреннего опыта в книге о типах и назвал процесс слияния двух потоков трансцендентной функцией " (Аналитическая психология, стр. 34).

Liber Secundus

Глава 1 Некто Красный

Дверь Мистериума закрылась за мной. Я чувствовал, что воля моя парализована и что дух глубин владеет мной. Я ничего не знаю об этом. Таким образом, я не могу хотеть ни этого, ни того, поскольку ничего не показывает мне, хочу ли я того или этого. Я жду, не зная того, что я жду.

Но уже следующей ночью я чувствовал, что достиг основательного места.

Я нахожу себя стоящим на самой высокой башне замка. Воздух говорит

мне: я в далеком прошлом. Мой взгляд бродит по одинокой сельской местности. Сочетание полей и деревьев. На мне зеленая одежда. Горн свисает с моего плеча. Я часовой башни. Я гляжу вдаль. Я вижу там красную точку. Она приближается ближе по извилистой дороге, исчезая на время в лесах и появляясь снова. Это всадник в красном плаще, красный всадник. Он едет в мой замок. Он уже проезжает через ворота. Я слышу шаги на лестнице, ступеньки скрипят, он стучит: странный страх овладевает мной: там стоит некто красный, его длинная фигура целиком скрыта в красном, даже его волосы красные. Я думаю: «В конце концов, он превратится в дьявола».

Некто Красный: «Я приветствую тебя, человек на высокой башне. Я видел тебя издалека, смотрящего и ждущего. Твое ожидание позвало меня».

Я: «Кто ты?»

Н.К.: «Кто я? Ты думаешь, я дьявол. Не допускай суждений. Возможно, ты сможешь говорить со мной, не зная, кто я есть. Что ты за предрассудочный парень, который сразу думает о дьяволе?»

Я: «Если у тебя нет сверхспособностей, как ты мог чувствовать, что я стою и жду на моей башне, выглядывая неизвестное и новое? Моя жизнь в замке плоха, поскольку я всегда сижу здесь, и никто не поднимается сюда».

Н.К.: «Так чего же ты ждешь?»

Я: «Я жду всего что угодно и особенно я жду некой ценности мира, которой мы не видим, чтобы она пришла ко мне»

Н.К.: «Итак ты пришел абсолютно в правильное место. Я давно скитался по миру, ища тех, кто как ты сидит на высокой башне, выглядывая невидимые вещи».

Я: «Ты мне любопытен. Ты, похоже, редкой породы. Твой внешний вид необычен и потом — прости меня — ты приносишь с собой странный воздух, что-то мирское, дерзкое или бурное или — на самом деле — нечто языческое».

Н.К.: «Ты не оскорбляешь меня, напротив, ты попал в точку. Но я не старый язычник как ты кажется, думаешь».

Я: «Я не настаиваю на этом. Ты также не высокопарен и не латинянин. В тебе нет ничего классического. Ты, кажется сын нашего времени, но необычный. Ты не настоящий язычник, но язычник, который параллелен нашей христианской религии».

Н.К.: «Ты действительно хороший разгадыватель загадок. У тебя получается намного лучше, чем у многих других, которые полностью ошибались во мне».

Я: "Ты говоришь невозмутимо и дерзко. Не разбивал ли ты когда-нибудь сердца над самыми священными загадками нашей христианской религии?"

Н.К.: «Ты невероятно тяжеловесная и серьезная личность. Ты всегда такой?»

Я: "Я — перед Богом — всегда хотел бы быть также серьезен и правдив к себе, как я пытаюсь быть. Однако, это становится трудным в твоем присутствии. Ты приносишь с собой определенный преступный дух, ты наверняка из черной школы Салерно, где вредные искусства преподаются язычниками и последователями язычников».

Н.К.: «Ты суеверен и слишком немец. Ты воспринимаешь буквально то, что говорит писание, в другом случае ты не судил бы меня так жестко».

Я: «Жесткое суждение — это последнее чего бы я хотел. Но мой нос меня не обманывает. Ты всегда ускользаешь и не хочешь раскрыть себя. Что ты прячешь?»