Красная книга

Тот, чье желание отворачивается от внешних вещей, попадает в пространство души. [37]Если он не найдет души, им овладеет ужас пустоты, и страх погонит его кнутом времени обратно в отчаянной попытке и слепом желании пустых вещей мира. С этим бесконечным желанием он станет глупцом, забудет путь своей души, и никогда не найдет ее снова. Он погонится за всеми вещами, и будет хвататься за них, но не найдет души, потому что найти ее можно только в себе. Истинно, его душа лежит в вещах и людях, но слепой овладевает вещами и людьми, а не душой в вещах и людях. Он не знает своей души. Как ему отделить ее от вещей и людей? Он может найти душу в самом желании, но не в объектах желания. Если он обладает желанием, и желание не обладает им, он прикоснется к душе, поскольку его желание — образ и выражение его души. [38]

Если мы обладаем образом вещи, мы обладаем половиной вещи.

Образ мира — половина мира. Тот, кто обладает миром, но не его образом, владеет только половиной мира, поскольку его душа бедна и ничего не имеет. Богатство души состоит в образах. [39]Тот, кто обладает образом мира, обладает половиной мира, даже если его человечность бедна и ничем не владеет. [40]Но голод превращает душу в зверя, который пожирает невыносимое и становится им отравлен. Друзья мои, мудрее питать душу, иначе вы породите драконов и дьяволов в своем сердце. [41]

Глава 2 Душа и Бог

[42]На вторую ночь я обратился к своей душе: [43]

«Я устал, моя душа, мое странствие длилось слишком долго, мой поиск себя за пределами себя. Теперь я прошел через происшествия и нашел за ними тебя. Ибо через происшествия, людей и мир я открыл, что я заблудший. Я нашел людей. И тебя, моя душа, я нашел снова, сначала твои образы в людях, затем тебя саму. Я нашел тебя там, где менее всего этого ожидал. Ты выбралась из темной шахты. Ты заранее объявилась в сновидениях. [44]Они пылали в моем сердце и толкали меня на храбрейшие акты отваги и заставляли подниматься над собой. Ты дала мне увидеть истины, о которых я и не подозревал. Ты дала мне предпринять путешествия, чья безмерная длина испугала бы меня, если бы знание о них не хранилось в тебе.

Я странствовал долгие годы, так долго, что позабыл, как обладал душой. [45]Где ты была все это время? Какое Потустороннее укрывало тебя и стало тебе прибежищем? О, ты должна говорить через меня, так как речь и я твой символ и выражение! Как мне тебя разгадать?

Кто ты, дитя? В моих снах ты предстала как дитя и как девушка. [46]Я не ведаю о твоей тайне. [47]Прости, если я говорю, как во сне, как пьяница — ты Бог? Бог — это дитя, девушка? [48]Прости, если я разболтался. Никто меня больше слышит. Я говорю с тобой тихо, и ты знаешь, что я не пьяница и не помешанный, и что мое сердце извивается от боли, причиняемой раной, чья тьма доносит речи, полные насмешки: «Ты лжешь себе! Ты говоришь так, чтобы обмануть других и заставить их тебе поверить. Ты хочешь быть пророком и удовлетворять амбиции». Рана все еще кровоточит, и я пока не могу притвориться, будто не слышу издевки.

Как странно для меня назвать тебя ребенком, тебя, держащую в руке все бесконечное. [49]Я вышел на путь дня, и ты невидимо вышла со мной, многозначительно складывая кусочки вместе и давая мне видеть целое в каждой части.

Ты забирала там, где я хотел удержать и давала там, где я ничего не ждал, снова и снова приводила к судьбе с новых и неведомых сторон. Где я сеял, ты похищала урожай, а где я не сеял, давала мне плод стократно. Снова и снова я сбивался с пути и находил его снова, где не предвидел. Ты поддерживала мою веру, когда я был один, на грани отчаяния. В каждый решающий момент ты позволяла мне вновь поверить в себя».

Как усталый странник, не искавший в мире ничего, кроме нее, должен я подойти к своей душе. Я должен понять, что моя душа, наконец, находится по ту сторону всего, и если я пересекаю мир, я в конечном счете делаю это для того, чтобы найти свою душу. Даже самые дорогие люди сами по себе не цель и венец любви, которая продолжает искать — они символы собственных душ.

Друзья мои, вы догадываетесь, к какому одиночеству мы восходим?

Я должен понять, что и осадок моих мыслей, снов — это речь моей души. Я должен хранить их в сердце, возвращаться снова и снова в своем уме, как к словам самого дорогого мне человека. Сны — направляющие слова души. Почему же мне тогда не любить сны и не обращаться к их загадочным образам в дневных беседах? Вы думаете, что сны глупы и нескладны. Что прекрасно? Что нескладно? Что умно? Что глупо? Дух этого времени ваша мера, но дух глубин превосходит и объемлет его. Только дух этого времени знает разницу между большим и малым. Но эта разница неверна, как и дух, различающий ее.